— Ты что кричишь? — с невинным удивлением поинтересовалась Марина.
— Пленного забирайте, и уматывайте, — буркнул Вова и полез в кабину.
Марина с Сергеем, держась за руки, вошли в автобус.
— Ну, показывай своего бандита.
— Вот!
Марина с гордостью указала пальцем на извивающегося, точно червяк, Сергея Евгеньевича.
— Опаньки! — воскликнул Сергей и за грудки поднял связанного. — Знакомые все лица! Жихарев!
Сергей посадил пленника на сиденье и вытащил кляп. Лучше бы он этого не делал. Марина заткнула уши. Будто врубили на полную громкость радио с взбесившимся ди-джеем. Жихарев угрожал, орал, шипел, презрительно гоготал, переходя с баса на фальцет. Сергей с минуту молча слушал, затем так же молча вставил кляп обратно.
— Забирайте к чертям! — напомнил о своем существовании водитель Вова.
По настоянию Сергея, Жихарева запихали в багажник.
Недолго посовещавшись, решили вернуться на дачу Сергея.
Ехали уже с полчаса. Марина сидела на переднем пассажирском сиденье и молчала. Не потому, что не чего было сказать, совсем наоборот, она молчала, чтобы не наговорить лишнего. Безудержное и безрассудное счастье переполняло ее. Марина снова и снова прокручивала в мыслях сцену их недавней встречи с Сергеем. Сколько беспокойства звучало в его голосе, сколько нежности было в его словах, сколько трепета в поцелуе! Сергей боялся за нее, переживал по-настоящему. Но они знакомы всего лишь полдня. Нежели, любовь с первого взгляда существует? Марина испугалась. Не из-за самого существования подобной любви, а из-за того, что заглянув в собственное сердце, смогла честно признаться — да. Она влюбилась. С первого взгляда. Отчаянно. Очертя голову.
"Кто-то недавно мне уже говорил о безрассудной любви. Кто? — Марина напряглась, вспоминая. — Вера! По телефону, вчера утром. Она сказала, что мечтает дожить до того дня, когда я влюблюсь очертя голову".
Марина взволнованно подалась вперед, так хотелось крикнуть на весь салон, на весь мир: "Вера! Я влюбилась!"
Сергей бросил на Марину тревожный взгляд:
— Ты чего вертишься? Что-нибудь болит?
Она хотела сказать: "Да, болит, сердце, душа, все! Потому что я люблю тебя!", но вслух сказала первую пришедшую на ум отговорку:
— Беспокоюсь за Жихарева. Он в багажнике не задохнется? Не замерзнет? А то будет четвертый труп на моей совести…
— Почему четвертый?
— Потому что ты меня не слушаешь! — огрызнулась Марина. — Я тебе говорила, что врезала тяжелой доской по затылкам тем трем громилам, в рюмочной. На доске кровь, может кого-то из них.
