Кейт поднесла к губам, но чай оказался нестерпимо горячий. Она выплюнула чай и поставила чашку на стол.
Это хорошо, что она бесплодна. Если бы она… если бы Алекс… в общем, не было бы нежелательных последствий, если бы Алекс… если бы любой мужчина… провел ночь в ее постели…
Но Алекс не придет. Риск скандала слишком велик. Если Алекс охоч до постельных игр, он может заняться ими с любой из многочисленных молодых и красивых лондонских куртизанок.
Но если он все-таки придет, то обнаружит, что дверь черного хода заперта. Он удалится и никогда больше не станет искать встречи с Кейт. И это хорошо. Очень хорошо. Замечательно. Кейт испустила долгий, дрожащий вздох.
Она могла бы расслабиться. И непременно расслабится. Она избавится от проклятых корсетных завязок и наденет свою самую старую, самую изношенную, самую удобную ночную рубашку.
В комнату вернулись Мария и Грейс.
— Вам помочь, миледи? — спросила Грейс.
— Да, пожалуйста.
Слава Богу, наконец-то она устроится по-настоящему удобно.
* * *
Это неправильно. Ему следует повернуть назад, к Доусон-Хаусу, подняться к себе в спальню, выпить стаканчик бренди и почитать… что-нибудь.
Он только что дочитал «Паломничество Чайльд Гарольда» Байрона. И ему пока не хотелось начинать новую книжку.
Стало быть, он намерен затащить в постель Кейт потому, что не нашел подходящего чтива?
Нет. Алекс поддал носком ботинка небольшой камень, и тот, постукивая, полетел по тротуару… Он вовсе не собирается поступать так с Кейт. Само это слово, сама мысль об этом… непотребны. Он намерен… намерен…
Он не знал, что намеревается делать. Надо подождать, пока он доберется до Оксбери-Хауса, и тогда уже принимать решение. В Оксбери-Хаус он, собственно, и направляется. И ничего не может с собой поделать. Ему необходимо увидеться с Кейт. Господи, он столько лет провел, мечтая о ней, желая ее, тоскуя о ней… Как может он не явиться к ней сейчас?
Он перешел на другую сторону улицы. Для Лондона час был еще не поздний. Дороги относительно спокойны в этой части города. Большинство людей из высшего общества продолжали развлекаться на балах, раутах, в театрах.
До Оксбери-Хауса было уже недалеко — всего несколько кварталов. До Блэнтроп-Хауса дальше. Именно туда он, явился ранним утром двадцать три года назад. Леди Блэнтроп пришлось тогда опекать Кейт, поскольку супруга Стандена прихворнула, а сам Станден наносил визиты.
Проклятие, каждая подробность того утра была словно огнем выжжена в его памяти. Мысли о нем вскипали в голове в самое неподходящее время — среди ночи или на званом обеде. Его корчило каждый раз, когда они всплывали на поверхность сознания. Корчило и теперь.
