Однако Алексу повезло — беседка нисколько не изменилась.
— Вы помните это место?
— Да. — Голос Кейт дрогнул. — Разумеется.
Она помнит. Печаль снова омрачила душу Алекса.
Ей тогда было всего семнадцать, а ему двадцать два. Мужчина, да, но немногим взрослее мальчика. Он все еще верил, что восторжествует благородство, а любовь победит все.
Он был глупцом, а кем еще он мог тогда быть, незрелый юнец?
Он должен был поступить так же, как его брат Люк: уговорить Кейт бежать с ним в Шотландию. Он прожил бы двадцать три года, полные семейного счастья, вместо бесконечно долгих лет одиночества, когда просиживал ночи напролет с книгой у камина или, что еще хуже, крадучись поднимался по лестнице в какой-нибудь гостинице, чтобы провести время в постели с одной из тех женщин, которых ничуть не любил.
Увези он Кейт в Шотландию, у него была бы теперь семья, дочери, сыновья.
Но нет, он был надежным братом, вдумчивым, осторожным, разумным человеком — и полюбуйтесь, черт побери, куда это его привело.
С другой стороны, Люка погубила его безрассудная смелость.
Может ли он рассчитывать на то, что покончит с ностальгией следующим путем: встретиться, погулять в парке и подняться по лестнице на террасу — вежливо, по-джентльменски, как некий образец полной благопристойности?
Нет, будь оно проклято. Он проделал весь этот путь до Лондона не ради благопристойности. Он приехал, чтобы вести себя дерзко, и так оно и будет всем чертям назло. Дерзко и смело вести себя с Кейт. Слишком много провел он бессонных ночей, слишком долго страдал из-за нее.
Он пригнулся под низко нависшей веткой, чтобы уйти подальше в тень. Кейт не раздумывая последовала за ним.
Он взял ее за руку, чтобы она не упала, споткнувшись об один из множества змеившихся по земле древесных корней, и вывел наконец на узкую тропинку в траве, протоптанную другими парочками. Есть поблизости еще кто-нибудь? Он остановился, прижал палец к губам Кейт, когда она собиралась заговорить, и прислушался. Он услышал отдаленные, прерывистые звуки музыки, доносившиеся из бального зала, чей-то смех на террасе, легкий шорох в зарослях, по которым, видимо, пробиралось какое-то маленькое животное, но, благодарение Богу, ни единого звука поцелуев в беседке.
Через проход в живой изгороди они с Кейт проникли в маленькое тайное укрытие. Алекс встал таким образом, чтобы загородить выход. Кто бы ни сунулся сюда, увидит только его спину и, само собой, немедленно отсюда уберется.
