Долгожданная встреча с другом | страница 2
- У тебя в Америке есть дядя?
- У меня нет. У него тоже. Это он тебя так называет – дядя Саша.
- Ага. Это, значит, он меня помнит и любит?
- Конечно, старик! Я же тебе говорю – все тебя помнят и любят. Мишка с Нинкой тоже привет передавали.
- Какя Нинка?
- Нинка. Витькина жена.
- Кто такой Витька?
- Нинкин муж. У Нинки дочь от первого брака вышла замуж за Виткиного сына от второго брака, у которого первая жена по матери была еврейка. Они теперь всей семьёй в Израиль собираются. Уже разрешение получили, пытаются билеты достать.
Мы поднялись на крышу здания Дельты, и я с трудом разыскал свою машину. Она стояла между Корветом и Ягуаром, достойно отсвечивая малиновым золотом. Я специально вымыл её к Лёвиному приезду.
- Тойота Камри 92-го года! – гордо доложил я, открывая багажник. – Последнее слово автомобильной техники! Бестселлер Америки!
Лёва с трудом запихнул в багажник свой бесформенный, невероятных размеров чемодан и перевёл дух.
- Всё подарки, подарки, - сказал он. – Столичная водка, армянский коньяк. А тебе, старик, я достал кое-что особенное. Ну-ка, попробуй угадать. Не можешь? Полный набор пластинок Щурацкого, вот что! Ну как, угодил?
- Колоссально, - сказал я, не зная, как реагировать. – Кто такой Журавский?
- Ну, ты даёшь, старик! Не Журавский, а Щурацкий. У нас его в каждой подворотне слушают. А уж у вас-то в Америке и подавно должны его знать!
... Мы неслись по Belt Parkway в плотном потоке машин. Слева раскинулся Атлантический океан; на рейде дремали неподвижные танкеры. Впереди выступили и начали приближаться очертания моста Verozano Narrows. Почему-то именно этот момент я представлял себе в течение последних нескольких месяцев, с тех пор, как начал ждать Лёвиного приезда. Belt Parkway. Океан. Мост Верозано. И впереди самое удивительное на свете – Манхэттен. Этот маршрут из Аэропорта я проигрывал снова и снова в сладостном ожидании встречи с другом.