. . . . . . . . . . . . .
Но даже в тех кровавых далях,
Где вышла смерть на карнавал,
Тебя, народ, тебя, страдалец,
Я никогда не забывал.
Когда, стянувши боль в затылке
Кровавой тряпкой, в маяте,
С противотанковой бутылкой
Я полз под танк на животе,
Не месть, не честь на поле брани
Не слава и не кровь друзей,
Другое смертное желанье
Прожгло мне тело до костей.
Была то жажда вековая
Кого-то переубедить,
Пусть в чистом поле умирая,
Под гусеницами сгорая,
Но правоту свою купить.
Я был не лучше, не храбрее
Моих орлов, моих солдат,
Остатка нашей батареи,
Бомбленной шесть часов подряд.
Я был не лучше, не добрее,
Но, клевете в противовес,
Я полз под этот танк евреем
С горючей жидкостью "КС".
1947
Под вуалью лед зеленый,
А помнишь года:
Тебя мчали эшелоны
Бог знает куда...
Под вуалью жар карминный,
А помнишь года:
Шла ты по тропинке минной
Бог знает куда...
С кем пила ты, с кем спала ты,
Храни про себя.
От траншеи до палаты
Носила судьба.
И со мной примерно то же
Случалось тогда,
Тоже выжил, тоже прожил
Все эти года.
Тоже лучших, тоже верных
Друзей схоронил,
Пью в их память сладкий вермут,
Сырец раньше пил.
Неудобно рюмкой тонкой
Его распивать,
Как негоже песне звонкой
На тризне бывать.
Пей за мертвого солдата,
За сердце его...
А желать ему не надо
Уже ничего...
1947
Я не любил писателя Фадеева,
Статей его, идей его, людей его,
И твердо знал, за что их не любил.
Но вот он взял наган, но вот он выстрелил
Тем к святости тропу себе не выстелил,
Лишь стал отныне не таким, как был.
Он всяким был: сверхтрезвым, полупьяненьким,
Был выученным на кнуте и прянике,
Знакомым с мужеством, не чуждым панике,
Зубами скрежетавшим по ночам.
А по утрам крамолушку выискивал,
Кого-то миловал, с кого-то взыскивал.
Но много-много выстрелом тем высказал,
О чем в своих обзорах умолчал.
Он думал: "Снова дело начинается".
Ошибся он, но, как в галлюцинации,
Вставал пред ним весь путь его наверх.
А выход есть. Увы, к нему касательство
Давно имеет русское писательство:
Решишься - и отмаешься навек.
О, если бы рвануть ту сталь гремящую
Из рук его, чтоб с белою гримасою
Не встал он тяжело из-за стола.
Ведь был он лучше многих остающихся,
Невыдающихся и выдающихся,
Равно далеких от высокой участи
Взглянуть в канал короткого ствола.
Был я хмур и зашел в ресторан "Кама".
А зашел почему - проходил мимо.
Там оркестрик играл, и одна дама
Все жрала, все жрала посреди дыма.
Я зашел, поглядел, заказал, выпил,
