Ни я, ни Ева ничего не сказали в ответ.
— Не знаю почему, но мне с какого-то момента стало его не хватать. Я действительно ждала его. — Продолжила Изольда. — И он пришел. Подкрался бесшумно, как зверь, как хищник, тогда я и поняла, что он могущественен, раз я не смогла его обнаружить. Он мог меня убить, но вместо этого просто нежно обнял меня сзади. В тот же миг его ударила черная молния. Мои проделки. Я обернулась и сказала, что мне все еще трудно привыкнуть к вниманию противоположного пола. Вы бы видели его изумленное лицо… Я просто поцеловала его и сказала "Спасибо". — Ева издала тяжкий стон и хлопнула себя по лбу. — Он ответил, что для меня ему и жизни не жалко.
— Но это же бред! Изольда, что в нем такого? Знаешь, сколько раз я слышала эти слова в свой адрес? Каждая из нас сможет почувствовать, когда человек говорит это искренне. Неужели ты поверила ему? — В моей голове все еще не укладывались мысли о том, что моя сестра, всегда казавшаяся строгой и рассудительной девушкой, вдруг чуть ли не отдалась первому встречному, конечно, это громко сказано, но по-другому я сейчас сказать не могла.
— А я и ответила ему, что не люблю, когда такими словами бросаются на ветер. Он сказал, что в любой момент может это доказать. Я же посоветовала ему молиться о том, что бы такой день никогда не настал, и исчезла. Это было началом нашего общения. Он вновь приходил каждый день, но теперь не приходила я. Я измучивала его иллюзиями, и лишь изредка появлялась вдалеке. Но однажды он оказался хитрее меня, и вновь заключил в объятия, только теперь я не сопротивлялась. Мы проговорили всю ночь. Я узнавала его, он узнавал меня. Сначала я говорила лишь то, что могла, врала ему, но потом поняла, что все заходит слишком далеко, и решила больше не встречаться с ним, понимая, что мне от этого больно. Что мне без него тяжело. Он искал меня, вечерами, как обычный человек. Но тщетно. Пока я не позволила ему себя найти. Я просто пыталась объяснить ему, что все бесполезно, что нам нет смысла быть вместе и видеться дальше, попросила прощения, но он был упрям и напорист. Он показал тогда на дикий куст омелы и сказал, что в этом случае мне проще убить его, потому что без меня он все равно умрет.
С каждым словом, что произносила Изольда, таяла моя надежда на то, что все можно изменить. Я даже не хотела попытаться понять ее и ее чувства. Лишь чувствовала, что меня предали, ради чего-то зыбкого, неведанного мне. Это все равно, что слушать детскую сказку, и верить каждому слову. Я не могу верить в то, что не могу видеть своими глазами, потрогать своими руками, не испытав на себе.
