Свет, как же мы оказывается уязвимы! Мы умеем быть сильными, но только Проведение знает, чего нам это стоит.
Но я справлюсь. Должна справиться…
Обязана.
***
— Итак, что удалось узнать? — старая женщина, подслеповато щурясь, посмотрела на свою ученицу.
— В мир действительно пришел Судия.
— Откуда такие сведения?
— Одна из странниц мне кое-что задолжала. Она и сообщила, что случайно столкнулась с Судией на улицах одного из приграничных поселений, Последнего Поста.
— Значит, личность палача мира вы установили.
Ученица важно кивнула, вызвав улыбку наставницы.
— Хорошо, а что насчет того, кто властвует над ее сутью?
— Ничего. За все время, что она находилась в городе, она ни разу не встречалась с кем-то по описанию хоть отдаленно напоминавшего кого-нибудь из Младших.
— Значит, плохо смотрели, — резко сказала старая жрица, смерив недовольным взглядом девочку, что когда-нибудь унаследует ее путь и ее дар.
— Но, Плетущая…
— Придешь, когда выяснишь все до конца, — отрезала она, отвернувшись от ученицы. И той ничего не оставалось кроме как покинуть келью старейшей жрицы.
Это был странный сон. Да и не сон вовсе, а так — бледная тень памяти, случайно отразившаяся в кристалле моего сознания. Почему так произошло? Это сложно объяснить, если честно я и сама не до конца понимаю механику процесса, но считаю, что дело в дожде. Вернее в страшной по силе грозе, разразившейся в начале осени.
Совсем, как тогда…
Мир словно знал, что должно было произойти, и оплакивал глупых мечтателей, решивших поспорить с Судьбой на равных. Но в тот миг мне было плевать и на мнение мира и на всех остальных — я просто жила, впервые жила, не оглядываясь ни на кого. И я была счастлива как никогда прежде.
Я помню, как холодные струи хлестали по лицу, текли за шиворот, помню, как вдали раздавались раскаты грома, гулким эхом прокатывающиеся по земле, яркие вспышки мертвенно-синих молний… но я не спешила в укрытие, я стояла, запрокинув голову и смотрела в темное осеннее небо. Никогда прежде я не была так близка миру, я почти слышала его шепот в крови.
— Простудишься же, — с мягкой улыбкой в голосе сказал кто-то и, накинув мне на плечи плащ, как-то неуверенно обнял со спины.
— Ты же знаешь, что это невозможно, — невольно улыбнулась я. Все же странно чувствовать такую заботу, особенно с его стороны.
— В этом мире возможно все, Эми. Даже любовь павшего к Судие, приговорившей его к вечным страданиям.
Он не обвинял, но мне все равно стало не по себе.
