— Зачем Вам это надо! Я ведь ничего плохого не сделала!!! Почему вы хотите отобрать у меня жизнь… — Азия уже ничего не видела сквозь слёзы, — Зачем вам забирать у меня жизнь. Знаете, я так сильно люблю жить! Больше всего на свете. Я так люблю дышать, видеть, чувствовать. Не отбирайте у меня самое дорогое. Не берите грех на душу. Зачем Вам это. Я ведь ещё так мало прожила, у меня ещё может быть столько впереди…
Францыч не из тех, кто непривычен к такому. Сколько он видел подобных сцен. Но Азия она была какой-то особенной, она плакала от бессилия…
— Сколько тебе лет? — Вдруг спросил её Винсент Францыч.
— Шестнадцать, — сквозь слёзы прошептала девочка. — Вы ведь уже прожили свою жизнь, не отбирайте у меня мою, пожалуйста. Я ничего не понимаю в судах, но я точно, ни в чём не виновата, — каждое слово срывалось на слёзы.
Францыч был достаточно компанейским человеком и начал её успокаивать:
— Ну, зачем ты так себя изводишь, — он дал ей платок. У Азии была истерика, ничего не могло её успокоить, особенно плохо ей было от бессилия что-то изменить. Францыч настолько часто такое видел, что почти не обращал на это внимание.
— Почему у меня ни за что хотят лишить жизни? Я ведь такая хорошая! — Продолжала девочка. Азия и не заметила, как гравитон остановился, она уже чуть-чуть успокоилась. К ней снова вернулось самообладание, хоть она и выглядела заплаканной. Францыч подчёркнуто бережно помог девочке спуститься с гравитона на землю, вокруг всё было покрыто солью как снегом или льдом. Точнее грязью перемешанной с солью. Текли ручейки про вкус воды, и думать не надо, глядя на всё это соляное безобразие.
— Ну не надо плакать здесь и так всё солёное, — неудачно пошутил Францыч.
Азия была уже намного спокойней, она почти смирилась с этим. Винсент развернул её спиной к себе и приказал идти вперёд. Девочка от страха не могла пошевелить ногами, но он её легонько подтолкнул. Азия шла, боясь каждого вздоха, слёзы её уже не слушались и текли сами по себе. Она испугалась, когда вышла из тени гравитона и дальше шла смелее.
— Ну что я могла такого натворить, я ведь совсем ещё девочка. За что меня…, - Азия боялась этого слова. Она больше ничего не говорила так как была уже сильно далеко и Винсент мог не услышать её шептания, а громче сквозь слёзы не получалось… Внезапно раздался выстрел… у Азии чуть сердце не остановилось, но ничего не произошло. Она остановилась, не понимая, что делать.
Сначала она собиралась упасть, но потом услышала сзади что-то вроде "Убегай! Убегай", — это кричал Францыч.
