Девочку доставал непрерывный рвотный рефлекс, но рвать было просто уже нечем. Азия прижалась головой к подголовнику, чтоб хоть как-то уменьшить неприятные ощущения. Трубка была широкой, очень широкой, непривычно широкой. И она входила, словно сама влезала внутрь. Расталкивая стенки маленького горлышка девочки.
— Почему так больно, зачем вы со мной это делаете, пожалуйста, больше не надо, — понимая, что её не слышат, из-за трубки еле проговаривала Азия. Слёзы непроизвольно лились градом из её глаз.
— Тихо, тихо, — не плачь моя маленькая, не надо сейчас боль сама пройдёт.
Теперь Азия чётко понимала, как он к ней относится. Она сама вспомнила, как она жалела бездомных животных, маленьких котят, весёлых зайчиков. Она для них не больше чем такой котёнок, очередная игрушка. Правда, игрушка к которой испытывают массу нежных чувств. А это успокаивало. Значит действительно, больше больно не будет.
Горло потихоньку привыкло к широким размерам трубки и стало спокойнее реагировать. Рвотные импульсы случались реже. А девочка научилась отвлекаться, просчитывая в уме свои пальчики, как учил её врач — хейдерианец. Но тут по трубке словно поползли какие-то густые слизистые комки.
"Они в меня что-то вкачивают", — едва успела подумать Азия, как её тело снова сковала боль.
— Боже как больно, почему вы меня мучаете, — неслышно шептала девочка. Она думала, что может захлебнуться от собственных слёз, но врач — хейдерианец рассказал ей как правильно дышать, когда в ней зонд.
Периодически, он давал ей отдохнуть, а потом снова запускал очередной впрыск слизи. Азии казалось, что она выплакала весь свой годовой запас слёз, но плакать всё равно оставалось чем.
Экзекуция длилась много часов. Сколько, периодически теряющая сознание девочка, точно знать не могла. Но потом консервщик тихо закупорил трубку с одной стороны. Азия уже думала, что её заставят проглотить этот зонд полностью и подсознательно готовилась к этому. Но тут врач положил раскалённую, словно залитую кипящим маслом губку ей на грудь. Горячий пар обжигал нежную кожу полуобнажённой девочки. Хоть вокруг было уже сильно холодно, но губка была чересчур горячей, что было тоже некстати.
Врач, ни секунды не теряя, нажал на губку. Всё её содержимое, словно жидкий раскалённый метал, вытекло на беззащитную грудь девочки. От этого у Азии перехватило дыхание, и она не могла пару секунд вдохнуть. Но врач и не думал останавливаться, он снова взял губку наполнил её раскалённой жидкостью и проделал процедуру снова. Азия думала, что если её грудь не прожжет, то на месте губки останется ожёг. Но врач — хейдерианец сказал, что ей нечего боятся. Её просто немного прогреют. Почти теряющую сознание Азию, наконец, нежно опустили в бассейн с тёплой водой.
