Энти иногда с ней говорила, а Азия только слушала и смотрела, своими широко раскрытыми наивными перламутрово-серыми глазами. С некоторых ракурсов можно было заметить легкую раскосость её глаз. Но это скорее придавало шарм, чем было заметно.
В самый разгар действия Азии показалось, что кто-то случайно заглянул к ним, но ей было всё равно. Она даже поймала себя на мысли, будто это её возбуждает.
В воздухе чувствовался удушающий запах эстрогенов. Тёплые объятия Энти на фоне окружающей отчуждённости. Её шелковистое тело очень заводило Азию своей гибкостью и утончённостью.
Когда между ними всё закончилось, и ниоткуда появившаяся буря страсти улеглась, Азия попыталась выпутаться из цепких объятий подруги. Она попробовала выскользнуть назад. Азия лежала на лопатках и ещё больше почувствовала власть Энти над собой.
— Ты не отдашь мне мои ножки, я хотела бы прогуляться по лайнеру. — Как-то по-детски спросила у Энти Азия, вроде прося разрешения.
Энти чувствовала себя королевой:
— Азия у тебя такие красивые пяточки, — Энти держала её за щиколотки, — и ты вся такая. — Глаза Энти, словно снова и снова соблазняли Азию.
— Ты можешь меня отпустить, — немножко рассердилась на себя за нерешительность Азия.
— Какой цвет глаз тебе больше всего нравится, — словно не замечая её просьб, говорила Энти. Она, заигрывая, пододвинулась к Азии настолько близко, что та, когда говорила, невольно касалась губами её милого носика и губ.
Азия очень сильно смущалась, и словно таяла от взгляда подружки.
— Наверное, изумрудные, как у меня. — Не без ложной скромности ответила Азия.
— Не льсти себе, у тебя серые глазки. Большие, глубокие, серые, даже перламутровые, — это очень красиво, тебе идёт. Это лучше чем, если бы у тебя были карие. Карие красивее, но таят в себе силу, крепость даже мужественность. А в тебе есть какая-то уязвимость, слабость, женственность. Обладательница таких глазок в разных ситуациях ведёт себя как настоящая девчонка.
— Ты дашь мне одеться, пока нас никто не видел, я не хочу, чтобы нас заметили.
Энти освободила ноги Азии, дав ей натянуть на себя джинсы.
— Но ведь ты, же сама хотела, чтоб о нас говорили. — Весело заметила Энти, — или ты стесняешься. Только что со мной ты не стеснялась.
— Я готова менять свою жизнь, но не так резко. — Сказала Азия.
Азия поспешно одевалась, и Энти ласково помогала ей в этом.
Энти тоже резко поднялась и стала одеваться, демонстрируя, словно обратный стриптиз Азии делавшей вид, будто ей неинтересно.
