Пожары охватили поселение. Все новые и новые очаги возгорания вспыхивали над Эвэдэ. Дома, словно бумажные, полыхали в огне. Мощные опоры зданий и стены не выдерживали и рушились, а камни плавились как воск. Наглотавшись угарного газа, многие валились на землю. Вот языки пламени коснулись и креселки. Легко возгораемая канатная дорога тотчас же вспыхнула. Остающимся наверху уже не суждено было спастись. Духи смерти летали над селением, желая прибрать к своим рукам все, что движется.
Мощный жар, как из топки, вырвался из посохших плауновых зарослей, служивших ранее топливом для литейных печей, продолжая несметную череду пожаров, беспощадно пожирающих Эвэдэ.
В один момент все пожары соединились в одно всепоглощающее зарево первичного огня творения. Души людей, замкнутые в этом безвыходном пространстве, в ярких языках пламени вздымались к небесам. Не многим еще удастся спастись.
И все-таки полуобгоревшие, а то и вовсе обугленные, теряющие сознание люди продолжали отчаянно бороться за свои жизни.
Последним из Эвэдэ вырвался обугленный человек. Может ему еще суждено успеть? Его лицо, глаза, нос, уши превратились в бесформенную массу. Единственный глаз, в котором навсегда застыли отпечатки беззвездной ночи и смерти от огня, бездумно смотрел из обугленного черепа. Он уже давно ничего не видел и не чувствовал. Может быть, он уже давно был мертв, но ноги все продолжали уносить его вон из власти огня. Насколько силен инстинкт самосохранения и выживания! Он еще размахивал изуродованной рукой, больше похожей на поджаренный кусок мяса.
Пустыня даровала жизни всем тем, кто до нее добрался, и последнюю возможность добраться до безопасности. По всему Эвэдэ с давних времён были расставлены сигнальные знаки, указывающие путь к спасению в случае терминаторного шторма разной силы и направления, теперь всем приходилось заново постигать их значение. Но к счастью этот шторм не был настолько сильным, и они просто спасались, уходя на плоскогорья, в долину Хейдериана. Туда, где сейчас было безопасно.
Через мгновение на Эвэдэ обрушился град из раскаленных булыжников вперемешку с не застывшей магмой. Грязевые селевые потоки, спустившись с гор, сливались в долину Эвэдэ, превращая некогда цветущее поселение в озеро кипящей лавы. Все, кто не успели покинуть Эвэдэ, остались, навечно лежать под слоем пепла в своем родном поселении, превратив его в братскую могилу для своего народа.
Пять утра. Омикрон-сити. Столица региона.
