И вот к полудню подобрались мы к одной такой «ягодке»: высоченной крутой сопке, покрытой осклизлой плесенью, вроде жидкого зеленого мыла. Младший наряда предлагал обойти, а я настоял: взбираться! Нам ведь кроме всего прочего нужен обзор.
«Давай хоть поедим», — уговаривал Никита.
«Потерпи, братец. Поднимемся на вершину, посмотрим, что творится вокруг, тогда и закусим».
Трудно далась нам эта сопка. Шли-то не налегке. Поверх шинелей — брезентовые плащи, за плечами — винтовки, вещевые мешки. Но все-таки одолели. А вот поесть опять не успели. Впереди, на небольшой зубчатой высотке, мелькнула фигура человека. Мелькнула и скрылась. Снова мелькнула и снова скрылась. Я шепотом, будто нас могли услышать, приказал:
«Ложись!»
«Откуда он взялся?» — встревожился Борщов.
«Вот именно, откуда он взялся? Кроме нас с тобой, здесь никого не должно быть».
Пошли в преследование. Но это только так говорится: «пошли». Бежали, катились, прыгали, ползли, только не шли. И наконец, уперлись в широкую протоку.
«Обойти можно?» «Можно. Верст семь, а может, и поболе», — не очень уверенно ответил Никита.
«Давай вплавь».
«Широко. Утонем! С поклажей ведь. И бросить ничего нельзя. Неизвестно, сколько времени придется гнаться за нарушителем».
Я понимал, Никита прав. Что же делать? Как быстрее перебраться на ту сторону протоки? И тут увидел на каменистой отмели бесформенное нагромождение железа, канатов, ржавой проволоки, досок. Видно, океан поиграл с какой-то посудиной и выбросил на берег.
«Плот! — вскрикнул я от радостной догадки. — Плот!»
Отодрали толстые, как половицы, доски, скрепили их на поперечных брусьях проволокой, канатами, сделали даже некое подобие весел из реек. Младший наряда, оказывается, уже не раз мастерил подобные штуковины, действовал сноровисто. И все-таки эта работа отняла у нас около часа, а светлого времени и так было в обрез. За ночь нарушитель мог скрыться. Ищи его тогда среди этих сопок. Наконец подтянули свое сооружение к протоке и наполовину спустили в воду. Я нетерпеливо вскочил на просмоленные доски, позвал напарника:
— Прыгай!
Но моя команда запоздала. Плот рвануло течением, закрутило и понесло к большой воде.
— Веслом, веслом управляй! — кричит Никита. — Унесет!
Но плот только еще больше закручивался и упрямо шел по середине протоки, или, как говорят моряки, по фарватеру.
— Веслом, веслом!.. — надрывался Борщов, прыгая через камни на берегу.
— Давай в обход к той зубчатой высотке! — кричу я ему в ответ. — Там встретимся!
