— Но только на неделю, имей в виду, — предупредила она, — не расслабляйся особенно в своем удобном кресле, мой победитель.
— Мне кажется, что за такую победу я заслужил минимум две недели простоя.
— Ты защищался, как какой-то второсортный Маппет, — скорчила она рожу. — Никакой награды за это.
— Ладно. А как насчет того, чтобы вознаградить меня за то, что я был красив и сексуален?
— Одна неделя, и разговор окончен, — твердо заявила она.
Итак, у него оставалось еще четыре дня легкой жизни, и использовать их нужно было на всю катушку. Он потянулся за пультом. Эмми записала поединок, и он хотел снова посмотреть его. Что с того, что это будет уже в сотый раз, черт возьми, нет ничего лучше для профессионального роста.
Кассета уже была в видеомагнитофоне. Когда он нажал кнопку на пульте, у него потемнело в глазах — их словно затянуло пеленой. Он едва успел осознать, что случилось, как все прошло. Но несколько мгновений спустя это повторилось — перед ним возникла темнота. Он моргнул, и зрение снова прояснилось. Это было странно.
За дверью послышался шум, он повернул голову. Переваливаясь с ноги на ногу и прижимая к груди пушистую зеленую игрушку, сын вошел в комнату.
— Привет, здоровяк. Хочешь посмотреть бой с папочкой?
Но у Тома ничего такого и в мыслях не было.
— Нет, — ответил он и без дальнейших церемоний нажал маленьким толстым пальцем на кнопку «Eject», чтобы вытащить кассету. — Телепузики.
— Ну хорошо.
Спорить было бесполезно. Он смотрел, как Том менял кассету с боем на своих телепузиков. Его пухлые, крошечные ручки делали это столь деловито и осмысленно, что он не мог не восхититься. Парень явно знал, чего хочет.
Экран быстро заполнился поющими фигурками. По правде говоря, эти маленькие создания казались ему ужасно противными. Одинаковые сплюснутые лица, узкие, точно приклеенные к губам улыбки, круглые глаза — фу!
Когда он потянулся, чтобы взять Томаса на руки, чернота снова проплыла у него перед глазами. Это была та же расплывчатая тень, что и прежде, но на этот раз она задержалась дольше, словно глазные яблоки закрыло дисками. Это застало его врасплох.
Он потрогал бровь. Медленно закрыл глаза. Когда он открыл их снова, диски уже вернулись туда, откуда появились, и зрение опять было нормальным. Что-то роковое, пугающее почудилось ему в происходящем. Все это насторожило его.
Томас прижался к нему, и вскоре он успокоился. Сын быстро рос, но его затылок все еще пах младенцем. Конечно, Господь знал, что делает, когда создавал такой запах. Только вдохни — и ты в полной власти этого крохи.