— Может быть. Но в любом случае я исчезаю, пока Джей Си меня не засек.
Оки наклонился и чмокнул ее в щеку.
— Ты что-то бледная, радость моя, — заметил он.
— Да нет, я в порядке. Просто немного устала, с кем не бывает.
— Чилли приведет тебя в тонус.
— Да. Пойду-ка я переодеваться. Тренировка начинается в пять.
Когда он уже начал двигаться прочь, той особой походкой, которая свойственна большинству бойцов, она вдруг спросила:
— Оки, с тобой правда все в порядке? Кроме ребра, я имею в виду?
Он удивленно остановился и обернулся.
— Ты начинаешь меня беспокоить, Миа. Сначала утренний звонок, теперь это. Что случилось?
— Ничего, извини. Это глупо.
Он все еще смотрел на нее с тревогой, и она поспешила сменить тему.
— Заедешь ко мне на обед на следующей неделе?
— Если только ты запрешь где-нибудь эту отвратительную штучку, которая ползает по твоему дому.
Оки был со Свитпи в контрах. Их нелюбовь была взаимной — как только Оки оказывался рядом с ней, Свитпи раздувала щеки и становилась розовато-бесцветной. Миа кивнула.
— Не бойся. Я оставлю ее наверху.
— В таком случае можешь на меня рассчитывать.
— Ну, тогда до понедельника.
— Отлично, а пока — удачи, держись.
— Постараюсь, — вздохнула Миа.
Ник сдернул перчатки и переминался с ноги на ногу в углу, где висело его полотенце и стояла бутылка с водой. Джей Си был беспощаден. Слава богу, на сегодня все закончилось.
Он глотнул воды и посмотрел в зал, где Чилли занимался с группой «танцоров». Много лет назад, в нежном возрасте тринадцати лет, он посетил одно из занятий Чилли. Для него это была попытка стать хоть немного ближе к Миа. Она занималась у Чилли с шести лет. От того занятия у него остались смутные воспоминания о том, как Чилли предлагает ученикам «вытянуть энергию из золотой печи» и «вдохнуть ее мощь». Но что он хорошо запомнил, так это то, что дыхательные упражнения не вызвали у него особого восторга, ему не хватало воздуха, и он совершенно выпал из процесса. После такого конфуза он куда с большим энтузиазмом перешел на другую половину доджо.
Однако этим «танцорам» не удалось одурачить его. Их хваленая отрешенность была по большей части дутой. Никто не станет тратить сотни часов на то, чтобы довести до совершенства одно ката, если, конечно, его не подпирает эго, причем весьма сильно.
Но, наблюдая за учениками Чилли, одетыми во все белое, когда они оттачивали свои строгие, изящные движения, он вполне соглашался с тем, что «танцоры» — поистине короли невозмутимости. И ни у кого из них точно не было деформировавшихся от ударов ушей, как у тех парней, которые прямо перед ним колотили друг дружку на мате, стараясь освободиться от удушающих захватов и «ключей». «Танцоры» словно парили. Все, что от них требовалось, — это пробормотать правило Брюса Ли: «Никогда не отводи взгляд от противника, даже когда кланяешься».