— Извинения? — хмыкнула Тэлли. — За то, что шантажом вынудили меня предать друзей, за то, что разрушили Дым, за то, что убили отца Дэвида? — Она догадывалась, что смотрит на Кейбл с отвращением, но притворяться было уже поздно. — Не думаю, что вам удастся использовать меня, доктор Кейбл. Я уже оказала вам достаточно услуг.
Чрезвычайница улыбнулась.
— Согласна. И настала пора мне оказать услугу тебе. И то, что я тебе предлагаю, это нечто очень, как вы выражаетесь… крутое.
Это слово, произнесенное тонкими, жесткими губами Кейбл, вызвало у Тэлли сухой смешок.
— Что вы можете знать о крутости?
— Ты будешь удивлена. Мы в Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам знаем все о разных ощущениях — в особенности о таких, к которым постоянно так стремитесь вы, так называемые «кримы». Я могу дать это тебе, Тэлли. Круглые сутки, каждый день, круче, чем ты можешь себе представить. Это нечто настоящее. Не просто уход от дурмана красивости — нечто лучшее.
— О чем вы говорите, не пойму?
— Помнишь, как ты летала на скайборде, Тэлли? — спросила Кейбл, и ее тусклые глаза загорелись холодным огнем. — Помнишь это ощущение жизни? Да, мы можем делать людей красивенькими изнутри — пустыми, ленивыми, никчемными, — но мы можем делать их и крутыми, как вы это называете. Даже будучи уродкой, ты не ощущала жизнь так остро, даже волк, хватающий добычу, не настолько жив. Я говорю о таком ощущении, какого не испытывали даже древние воины ржавники, убивая друг друга за клочок пустыни, богатой нефтью. Твои чувства будут острее, твое тело станет более проворным и ловким, чем у любого атлета в истории, твои мышцы станут крепче, чем у кого-либо из людей в мире.
Неприятный, резкий голос чрезвычайницы утих, и Тэлли вдруг с удивительной отчетливостью услышала звуки ночи — звон кристалликов инея, падающих на промерзшую землю, потрескивание деревьев на ветру. Доносились и голоса с вечеринки. «Кримы» громко говорили о происшествии на аэрокатке, до крика спорили, кто выше подпрыгнул в спасательной куртке, ударившись о землю, а кто сильней ушибся. От слов Кейбл мир сделался острым, как осколок разбитого кристалла.
— Тебе бы понравилось видеть мир таким, каким его вижу я, Тэлли.
— Вы мне работу предлагаете? Предлагаете стать чрезвычайницей?
— Не работу. Абсолютно новое существование. — Доктор Кейбл старательно выговаривала каждое слово. — Ты могла бы быть одной из нас, Тэлли.
Тэлли тяжело дышала, ее сердце билось так сильно, что пульс она ощущала всем телом. Словно бы сама мысль о такой возможности уже что-то изменяла в ней. Тэлли недобро усмехнулась.
