Популярность Никона стала опасно расти, и его немедленно повысили. В начале 1648 года Никон очутился митрополитом новгородским. Так уж торчал ссылочный царский вектор с иван-васильевских времен, — всех жен разведенных — в Новгород, попов опальных — в Новгород.
В это время произошел описанный выше народный бунт. В Кремле стали разбирать его причины, разгребать кучи челобитных, создали комиссии, затребовали отчеты от губернских начальников и церковных чинов. Молодой царь заподозрил, что причина беспорядков, и вообще всех российских неурядиц, не в конкретных драках, воровстве, поджогах, клевете, казнокрадстве и прочих нехороших привычках, а наоборот, — сами эти безобразия происходят из-за некоего отклонения российского бытия от истинного божественного пути. То есть, система государственных законов, практика их исполнения не соответствуют христианской морали и нравственности. И велел царь все законы и дела подзаконные проверить по священным книгам на предмет этого соответствия-несоответствия. Такой вот старинный конституционный суд. Браво, Алексей!
В Новгороде и Пскове, конечно, бунтовали, громили, грабили, пытали, сбрасывали с мостов и колоколен не хуже, а лучше, чем в других местах, фактически здесь шла гражданская война. Никон был уличен толпой в том, что пытал каленым железом одного из заводил — Гаврилку Нестерова. Пришлось Никону успокаивать толпу, что это была душеспасительная беседа — пострадавший «дурно» жил с женой. Но пришлось Никону и в Москву писать разъяснения новгородских смут. И что бы вы думали, он написал? Покаяние? Репортаж о беспорядках? Криминальную хронику? Нет. Написал наш Никон киносценарий.
Главный антигерой по фамилии Жеглов подбивает блатных и фраеров на беспредел. Никон уговаривает, смиряет, убеждает. Жеглов со своей бригадой осаждают Никоново подворье. Никон обращается к Богу. Звучит неуловимо знакомая музыка из телефильма. Жеглов орет в жестяную трубу, что надо Никону немедленно сдаваться и выходить с поднятыми руками, а заточку крестовую выкинуть в снег. Никоном овладевает отчаяние. Он как бы находится в подвальном тупике и окружен бандитами. Но тут из темного угла кельи выступает светлый лик и Никон бредит белым стихом:
«Творя молитву Иисусову,
Стал я смотреть на Спасов образ местный, Что стоит перед нашим местом, Списан с того образа, Который взят в Москву царем Иваном Васильевичем, Поставлен в Москве в соборной церкви И называется Златая риза, От него же и чудо было Мануилу, греческому царю. И вот внезапно я увидел венец царский золотой На воздухе над Спасовою главою; И мало-помалу венец этот стал приближаться ко мне; Я от великого страха точно обеспамятал, Глазами на венец смотрю И свечу перед Спасовым образом, как горит, вижу, А венец пришел и стал на моей голове грешной, Я обеими руками его на своей голове осязал, И вдруг венец стал невидим. С этого времени я начал ожидать иного себе посещенья».
