Может, она почувствовала настоятельную необходимость, прозвучавшую в моем голосе?
Мы встречаемся в чрезвычайно модном индийском ресторане в новом стиле в Уэстбурн-Гроув. Еда просто поразительная, а декор из бирюзы и серебра хорошо сочетается с моим цветом волос. Это только наполовину шутка, даже во времена кризиса не следует позволять стандартам снижаться.
Конни обнимает меня и смачно целует в щеку. Обычно я стараюсь высвободиться и позволяю ей посылать только воздушные поцелуи, но сегодня мне приятна ее теплота.
— Ну, как Нью-Йорк? — с широкой улыбкой спрашивает она.
— Очень утомительно, — механически отвечаю я. — С ног сбилась от усталости. Клиент оказался очень требовательным. Он не оставлял меня в покое. — То же самое я заявила и Питеру. А затем ставлю на стол маленькую коричневую сумочку, которую купила в «Блумингсдейле». — Я купила тебе подарок.
Конни запускает руку в пакет и с довольным видом находит там набор косметики от «Мас». В течение нескольких минут она изливает поток благодарностей, затем недоверчиво спрашивает:
— Если ты была так занята, как нашла время, чтобы походить по магазинам?
Подзываю официанта и выбираю вино, прежде чем ответить на ее вопрос.
— Я соврала. Это было сплошное удовольствие. Мы почти ничего не делали, — под влиянием порыва признаюсь я. — Прилетели мы в четверг днем и отправились в «Лаундж», где засиделись допоздна. Давненько я не бывала в подобных первоклассных барах. На следующий день у нас состоялась деловая встреча с клиентом за завтраком, и к 10.30 утра он уже подписал контракт.
— «Мы»?
— С Миком Харрисоном, он тоже там был. Разве я не упоминала об этом?
— Нет. — Конни делает глоток воды, изучая меню, затем задает вопрос: — А почему ты осталась на уик-энд? Как же твоя семья?
Я воздерживаюсь от того, чтобы открыто рассмеяться.
— Питер и Ориол всегда прекрасно проводят время без меня. К тому же должны были прийти близнецы, а я всегда ощущаю себя лишней в их присутствии.
Мы делаем заказ, и нам подают вино. Я почти слышу, как в мозгу Конни прокручиваются винтики. Хорошо. Я рада этому. Мне даже хочется, чтобы она бросила вызов и подвергла меня перекрестному допросу. Мне необходима дисциплина. Я ничуть не огорчена.
Конни задумчиво потягивает вино, затем спрашивает:
— У вас с Питером сейчас все в порядке?
— Нет. Не вполне.
Так уж сложилось, что я не принадлежу к типу женщин, склонных пускаться в откровения. Подобная роскошь не для любовниц, особенно в моем случае, когда я спала с мужем подруги Конни. Но теперь я жена и имею все права жаловаться, роптать и истощать терпение подруги. Может, мне следовало бы поговорить с Питером. Я поговорила бы, но не могу. Или он не стал бы. Или не смог бы. Как бы то ни было…
