В том нет вины Конни и Льюка. Нельзя сказать, что они выставляют перед всеми напоказ свое счастье. Но иногда возникает такое ощущение. С каждой благополучной беременностью, которую вынашивает Конни, я не могу удержаться от мысли, будет ли и у меня когда-нибудь еще физическая близость, не говоря уже об еще одном ребенке, и не появится ли в моей жизни человек, готовый растирать мои усталые ноги после тяжелого дня. И только Бог знает, о чем думает Дейзи.
Сегодня мы не говорим о неудавшемся искусственном оплодотворении и стараемся избегать подробного обсуждения первой недели в школе. Дебаты по поводу того, как лучше прикреплять метки к форме — пришивать или обрабатывать с помощью утюга, — не принадлежат к числу тем, которые могут заинтересовать Дейзи, даже если она сделает вид, будто они ее интересуют. Однако разговор ни на минуту не прекращался. Конни принесла с собой отпускные фотографии.
— Кому-нибудь подать кофе? — предлагаю я.
— Только не мне, Роуз, — говорит Льюк, отодвигаясь от стола.
— Я сейчас не пью кофе, — улыбается Конни. Она сидит, покачивая Флору на колене, а Фрэн выходит из-за стола и пытается подключиться к игре в футбол Хенри и Себастьяна.
— Чаю? — предлагаю я.
— Нет, просто сядь, Роуз, — говорит Дейзи с некоторой долей резкости.
Эта резкость настораживает меня. Дейзи всегда очень вежливая и терпеливая. Ее, наверное, очень беспокоит эта неудавшаяся попытка искусственного оплодотворения. Я отвлекаюсь от уборки стола, поднимаю глаза и вижу, что все взгляды обращены на меня.
— Роуз, — начинает Дейзи и замолкает. Она смотрит на Конни, но Конни занята тем, что поправляет волосы Флоре, убирая кудряшки за уши. Саймон кашляет. — Роуз, — снова пытается начать Дейзи. — Наверное, существует какой-то тактичный способ начать этот разговор, но я не могу сейчас ничего придумать, так что намерена сразу приступить к сути дела. Я твоя сестра, и это моя прерогатива, можешь считать, что я решила воспользоваться своим джокером после тридцати с лишним лет поддержки и понимания.
Я не имею ни малейшего представления о том, что она собирается мне сказать, но, вглядевшись в лица трех человек, сидящих за столом, понимаю, что все они в точности знают, о чем пойдет речь. И все испытывают неловкость.
— В чем дело, Дейзи? — спрашиваю я с натянутой улыбкой, которая выглядит настолько фальшивой, что не может никого обмануть. Я ощущаю, как краска бросается мне в лицо. — О боже, ты же не заболела, не правда ли? — Паника сжимает мне горло, я с трудом выдавливаю слово «дети»… И со страхом смотрю на Конни.
