Яблочко с мужем упросили Тенар погостить у них пару дней, но вскоре она так решительно засобиралась на ферму, что Яблочко решила проводить их с Терру домой, и они втроем отправились в путь по берегу тихой серебристой реки Кахеды. Лето клонилось к осени. Солнышко еще пригревало вовсю, но ветер был уже прохладный. Листва на деревьях казалась пыльной и потрепанной; поля были уже убраны или готовы к уборке.
Яблочко без умолку говорила о том, как сильно выросла и окрепла Терру, как уверенно она ходит теперь.
— Видела бы ты ее в Ре Альби, — сказала Тенар, — до того, как… — и умолкла, решив не тревожить дочь.
— А что случилось? — все-таки встревожилась Яблочко и так настойчиво принялась выяснять это, что Тенар сдалась и тихо ответила:
— Один из тех.
Терру бежала впереди, длинноногая, в ставшем коротким платьишке, и все высматривала чернику на опушке леса.
— Ее отец? — спросила Яблочко; ее тошнило при одной только мысли об этом.
— Ларк говорила, что вроде бы прозвище ее отца Треска. А этот помоложе. Тот самый, что приходил тогда и сказал Ларк, что случилось с девочкой. Его зовут Ловкач. Он… все слонялся вокруг да около, а потом — вот уж не повезло! — мы прямо на него налетели в Порту Гонт. А молодой король его прогнал. И вот нас привезли сюда, а он там остался, так что все в порядке.
— Вот Терру, должно быть, напугалась! — сказала Яблочко, мрачнея.
Тенар кивнула.
— А зачем вы пошли в порт?
— А, так получилось. Этот тип, Ловкач, работал на одного… волшебника в поместье у Лорда, и волшебнику этому я чем-то не понравилась… — Она все пыталась хотя бы прозвище этому волшебнику придумать — и не могла, ничего не могла; в голову ей лезло одно лишь слово: туабо. Каргадское слово, обозначающее какое-то дерево, она даже не могла вспомнить какое…
— Ну и что?
— Ну и то! В итоге пришлось мне поскорее отправляться домой.
— За что ж этот волшебник так невзлюбил тебя?
— В основном за то, что я женщина.
— Да ну! — возмутилась Яблочко. — Ах он, старая сырная корка!
— Да он молодой совсем.
— Тем хуже! Ну что ж, по крайней мере у нас здесь никто родителей девочки не видел — если их так называть можно. А вот если они все-таки по-прежнему слоняются неподалеку, тогда очень плохо, что ты на ферме одна будешь.
Вообще-то очень приятно, когда твоя собственная дочь обращается с тобой по-матерински; сразу хочется начать капризничать. А потому Тенар нетерпеливо сказала:
— Со мной все будет в полном порядке!
— Могла бы уж по крайней мере собаку завести!
