— У тебя ещё будет время подумать, где ты была всё это время. — И немного громче, обращаясь ко всем остальным, добавила: — В течение следующей недели все привилегии отменяются. А занятия начинаются уже сегодня вечером. Для всех.
— Сегодня вечером? — ахнула Саманта. — Но каникулы заканчиваются только завтра.
— За это скажите спасибо нашей новенькой, — сказала госпожа Осакус. Она хлопнула в ладоши. — А теперь расходитесь по своим комнатам. Антон уже отнёс багаж наверх. На доске объявлений — наверху в холле — есть список, в какой комнате вы будете жить и с кем.
С недовольным бурчанием ученики, которых было около сотни, стали нехотя разбредаться. Ребекка, ловя на себе их недоброжелательные взгляды, тоже направилась к лестнице. Она нарочно не спешила и к входной двери пришла последней, когда все уже давно были в здании. У неё на душе скребли кошки, и хотелось провалиться сквозь землю.
Да и то, что она видела вокруг, не повышало настроение: замок только снаружи имел привлекательный вид, а внутри он был мрачноватым и внушал трепет. Стены были отделаны тёмным, почти чёрным, деревом, и, несмотря на то, что потолок был очень высоким, помещение походило на пещеру, потому что своды тоже были выложены тёмным деревом и поддерживались чёрными балками.
На другой стороне большого холла была стойка, какие бывают в отелях, за ней стоял Антон, неодобрительно созерцая шумную толпу детей. Хотя большая входная дверь была открыта, Ребекке вдруг показалось, что она попала в темницу: вот сейчас за ней захлопнется решётка и никогда больше не откроется.
— Не падай духом! — раздался сзади чей-то голос.
Ребекка вздрогнула и обернулась. Она даже не заметила, как подошёл Том. Он смотрел на девочку с сочувствием.
— Я бы очень хотела, — ответила она. — Но сейчас не получается.
— Из-за госпожи Осакус? — спросил Том. Он попытался ободряюще улыбнуться, но не получилось. — Не бери в голову. Эта старая перечница только и ждёт, чтобы кого-нибудь обругать.
— Ты знаком с госпожой Осакус? — спросила Ребекка.
Том кивнул.
— Конечно. Уже год как имею такое удовольствие.
— О, — огорчилась Ребекка. — Значит… мы с тобой будем учиться в разных классах?
Ей не удалось скрыть нотки разочарования.
Том помолчал. Потом сказал «хм». Кажется, он был смущён.
— Что «хм»? — спросила она.
Том замялся.
— Я… ну… как это… — промямлил он. — Я… в общем, так сказать, пошёл по второму кругу. Если так можно выразиться.
— Выразиться? — Ребекка сдержала улыбку. — Ты имеешь в виду: остался на второй год?
