Есть нечто более важное,
Чем счастье,
Более прекрасное,
Чем любовь,
Более ценное,
Чем жизнь.
Это нечто — ДОЛГ.
Без долга не было бы
Ни жизни, ни любви, ни счастья.
Для меня с моей чрезмерной фантазией чувство ДОЛГА, пожалуй, переросло все пределы. Помню, наша семья во главе с нашей мамой, которая входила в Совет Матерей Города Долга (даже город наш носил такое название!), жила в нескольких давным-давно выбитых в стене сталактитовой пещеры кельях, обставленных изящной плетеной мебелью из синеватых кустарников, выведенных в оазисах наверху. Перед входом к нам росло подземное дерево, выращенное здесь нашим дедом. Живое дерево среди каменных сталактитовых колонн. Я всегда мечтал о чудо-дереве…
Мать наша любила скульптуру и сама была ваятельницей. По прекрасному каменному изваянию ее работы я знал своего отца, погибшего на поверхности Мара от взрыва метеорита.
Отец был инженером и ведал водоснабжением оазисов, он погиб в районе талых вод, окружавших полярные льды.
Для нас с младшей сестренкой Ивой он был воплощением Долга.
Наша мама с ее характером суровым и непреклонным никогда не забывала горечи утраты, но не старалась уберечь наше впечатлительное детство от правды жизни. Потому одна из стен нашей общей комнаты была искусно выполненной цветной картиной, изображавшей взрыв метеорита и гибель нашего отца, скафандр которого был разорван выброшенными из кратера камнями, а дыхательные баллоны сорваны. К несчастью, подле отца не оказалось такого друга, как Нот Кри, чтобы спасти его. Мы, дети, привыкли рассматривать правдоподобную картину, выполненную светящимися в энергопотоке красками. Когда мама выключала этот поток, краски исчезали, и вместо знакомой картины виден был старинный барельеф, украшавший когда-то жилище наших далеких предков. Он был посвящен сказочной теме фаэтов. И всякий раз я бывал возбужден, взбудоражен изображением старинного цилиндрического снаряда-башни, якобы служившего фаэтам для движения без отталкивания, для полета в пустоте, отвергавшегося на Маре как невозможного.
С детства я мечтал быть похожим на отца.
Но своим безудержным воображением я раздвинул границы Долга. Потрясенный известием о предстоящем столкновении Луа с Земой, я представил себе ужасные картины полной гибели всего живого на Земе. (Возможность жизни на ней не решались отрицать даже такие твердомыслящие авторитеты, как Вокар Несущий, а с ним и Нот Кри.)
Когда Нот Кри вместе с Карой Яр сидели у моего ложа, я сказал им, что теперь просто необходимо вернуться к древним легендам. Ведь сказочные фаэты, погубив свою планету, погибли не все! По преданию уцелели две группы, улетевшие в космос на своих чудо-кораблях, двигавшихся без отталкивания. Первая группа спустилась на Map, дав начало расе мариан, а вторая… вторая осталась на Земе. Там теперь должны жить их потомки, наши братья по крови и разуму.
