— Это ты ими пользуешься, а не я, — тут же возразила Шарон. — В конце концов, не будь мы родственниками, ты не смог бы заставить меня поселиться с тобой в одном номере…
По его лицу она заметила, что ему не понравились ее слова. Ну и отлично, решила она. Он сам первый начал.
— Знаешь, в чем твоя проблема, Роберт? — бросила она, поворачиваясь и сердито глядя на него. — Ты помешан на контроле, но меня ты контролировать не можешь. Никто меня не контролирует.
— Верно, — с удовольствием согласился он. — Никто, в том числе и ты сама.
Он рассматривал ее, и Шарон живо вспомнился самый последний эпизод, когда ей как раз не хватило самоконтроля. Ей стало очень стыдно, и она быстро отвернулась.
— Я думала, ты сегодня собираешься пригласить свою японскую знакомую, — пробормотала она, снова уставившись в бумаги.
— Да, конечно, — Роберт задумчиво взглянул на часы. — Теперь ты закончила? Все здесь?
— Все, — скупо ответила Шарон, заметив, что ему очень хочется поскорее уйти.
— Еще вина?
Шарон улыбнулась, покачав головой, и прикрыла рукой свой почти пустой бокал.
— Я, пожалуй, тоже лучше не буду, — с сожалением сказал Курт. — Я за рулем.
Они почти два часа ехали сквозь итальянскую глушь, прежде чем наконец остановились в небольшом пыльном городке.
Настроение у них поразительно совпало: вели себя, словно сбежавшие с уроков школьники, беззаботные искатели уличных приключений. Бегали наперегонки по извилистым закоулкам, без конца покупали и ели домашнее мороженое, такое вкусное, что Шарон закатывала глазки от блаженства.
Курт решил, что не стоит сразу возвращаться назад. В конце своей эксцентричной экскурсии они запаслись едой и вином и устроили импровизированный пикник на берегу реки. Это место им еще раньше понравилось.
— У нас есть время? — поинтересовалась Шарон невзначай. Она не носила часы, и не слишком хорошо представляла, долго ли они бродили по городу.
— Мы успеем, — уверил ее Курт, и Шарон, радуясь тому, что сейчас она далеко от Роберта и можно расслабиться, забыть боль и гнев от постоянных стычек с ним, легко, со смехом согласилась.
Она не знала, как долго они наслаждались бездельем на свежем воздухе, попивая вино, но удлинившиеся тени говорили, что близится вечер.
— Нам и правда пора, — с неохотой напомнила Шарон.
— А если я не соглашусь? Скажу, что оставлю вас здесь навсегда и вы никогда не вернетесь? — Курт скорчил злорадную физиономию.
Шарон рассмеялась, но даже смех не смог развеять набежавшую грусть.
