Те, кто остался в живых, приготовились идти дальше. Внизу, в долине, остались пустые загоны для скота, и — ни следа от обездоленных граждан Калидона. Храм тоже был пуст. При свете дня он словно съежился и казался хижиной привратника у входа в куда более величественное здание, покинутое много лет назад. Огонь оставил на камнях террасы длинную черную подпалину. Мелеагр ходил среди сидящих на земле охотников. Чем меньше их останется, чтобы разделить между собой славу победы, тем величественнее будет эта слава. Тем ярче она будет светить, тем дольше будет жить в веках. Он указал рукой на дорогу, которая вела обратно в долину, к морю и далее вдоль берега между кромкой воды и подножием Аракинфа. Его собаки поднялись на ноги.
У Терсита ступня была рассечена надвое, как будто гигантский коготь пронзил ее, а потом человек дернулся в панике и коготь прошел через плоть, распластав ее по всей длине вдоль. Акает и Пелей вели и поддерживали его с двух сторон. Сыновья Фестия сомкнулись вокруг своего раненого брата, Комета, словно для того, чтобы оградить его от стороннего любопытства; они соорудили грубые носилки из древков копий и несли его на плечах. Подарг хромал. У Линкея одна рука висела на перевязи. Прочих смерть пометила порезами и открытыми ранами, которые начали пульсировать и набухать болью, как только солнце подсушило их. Ноги их влеклись в пыли, и та вскоре покрыла их сплошь и забила им глотки. Аталанта и Аура шли своей собственной дорогой, взяв от остальных влево.
В нижней части долины дорога свернула к западу. Еще ниже, слева от них, проблескивала соленая топь, сквозь которую они вчера выбирались на сушу; солнце отражалось от прогорклой тамошней воды, а ветерок с залива перебирал прибрежный камыш и тростник. У них над головами вершины Аракинфа казались грудой неимоверно огромных булыжников, которые тысячу лет тому назад скатились с горы и угнездились там, где случайное стечение обстоятельств прервало бег каждого. Они вздымались беспорядочной, лишенной перспективы группой, которая превращала поросшую кустарником пустошь в эфемерный лес, овраги в долины, песок в каменистую осыпь. Когда-то здесь резвились великаны, а потом превратились в измученных смертных, которые бредут неровной цепочкой вдоль развалин своей давнишней игровой площадки. Впереди Мелеагр. Аталанта ощущала присутствие свое в его мыслях, мимолетный росчерк на самом краю поля зрения. Он не заговаривал с ней и не подходил к ней с того самого момента, как появился у нее за спиной, на высоком речном берегу.
