Самое удивительное, что она идет к нам. Во всяком случае, по направлению к нам.
— Ты бы такую откатал, Клон?
— Не пори чушь. Я женат и люблю свою жену.
— Да ладно!
Мадам: приближается теперь уже однозначно к нам. Дорогие каблучки вдавливаются в плешивый газон, попка барражирует из стороны в сторону. Я подумал, что, может быть, сегодняшний вечер (после шоу, разумеется) удастся провести с пользой и приятностями (если, конечно, семейный парень Клон не опередит меня в каком-нибудь женском туалете или в аудитории — все может случиться, когда местные выпускники вспоминают молодость, они на многое согласны).
Когда девушка подошла поближе и навела резкость на мои руки, она остановилась как вкопанная. Может, следы драк кого-то и возбуждают, но не таких вот аккуратных выпускниц престижных институтов. Однако, поразмыслив с пару секунд, она сочла меня не опасным. Тем более что разворачиваться и идти назад уже было поздно: иначе она выглядела бы глуповато.
С меня она переводит взгляд на Клона (Клон: поправляет бейсболку, натягивает ее даже не на глаза, а на подбородок; очков — нет). Сомнений не остается: она шла не к нам, а к нему. Что, впрочем, не очень меня расстраивает: так уж получилось, что изначально половина всех женщин, которых мне привелось поиметь, преисполнялись симпатией не ко мне, а именно к Клону: даже когда он был обычным раздолбаем, а не популярным писателем, я не составлял ему даже намека на конкуренцию (хотя бы в силу внешних данных). Как мне потом удавалось вытаскивать их практически у него из-под члена и переманивать на свою сторону, я сам до сих пор не понял, но такое случалось с завидной периодичностью. Не всякий раз, но все же.
— А мы вот стоим с коллегами и думаем, вы это или не вы, — начала дамочка, соблазнительно (с ее подвыпившей точки зрения) улыбаясь. — И вот я решила подойти и спросить.
— Конечно, я — это я, — не стал спорить Клон. Реакция нашей собеседницы меня поразила: она запрыгала на месте и захлопала в ладоши. Как будто таким образом она могла скинуть десяток лет и закосить под дурочку-третьекурсницу.
— Да, да, это он! — прокричала она в сторону «коллег», вяло повернувших в нашу сторону фиолетовые физиономии. Потом переключилась опять на Клона: — Теперь я узнала ваш голос. А вы что, разве тоже здесь учились?
— Да нет в принципе, — пожал плечами Клон. — Я здесь пил. И курил дурь.
— Ой, кто здесь только не курил дурь! — восторженно прыснула наша новая знакомая. — Кто здесь только не пил!
