Ностальгическая картина. Не для всех — для меня ностальгическая (насчет Клона — не знаю, но думаю, что тоже). Одно но: что здесь общего с шоу Ролана Факинберга — одному черту известно.
Ситуацию проясняет баннер, довольно криво повешенный чьей-то ленивой рукой между двумя окнами в паре метров над входом. Текстовое содержание баннера: «Вечер выпускников факультета журналистики МГУ». Ниже — более мелко — сегодняшнее число.
На самом деле до вечера было еще далеко (обе стрелки прикрепленных к столбу квадратных уличных часов только-только перевалили за двенадцать), но выпускники уже здорово заложили за воротник. Перебродившая молодость вкупе с алкоголем и (у некоторых) старческой интеллигентной спермой била в голову не наотмашь, но прицельно: они громко о чем-то разговаривали, отвратительно ржали, седобородые папики доё…ывались до студенток в мини. «А вы с какого отделения, девушка? — А я вот в семьдесят шестом здесь тоже учился — о, что это было за время». Стандартный загон, который лично я слышал тысячи раз: мы провели здесь уйму времени, хотя студентами и не числились, а здешние выпускники год от года не меняются.
Скорее всего в список нажитого имущества у большинства папиков входят любящие семья и дети, но желание вспомнить молодость — откатать студентку fucka на лестничной клетке родного института — заставляет их на какое-то время забить на любимых, любящих и слегка надоевших семью и детей. Впрочем, чаще всего это ни к чему не приводит: студентки редко дают этим пьяным интелям, им неинтересны ни они сами, ни тем более их байки о студенческой молодости. Вообще это глобальное заблуждение человечества — думать, что твои пьяно-слезливые воспоминания о былом могут кого-то зацепить. Лучше бы они говорили о настоящем времени — может, это было бы интересным хотя бы в одном случае из ста.
— Ролан Факинберг тоже заканчивал fuck, — ни с того ни с сего вспоминает Клон. — Может, и он будет здесь?
Мы расположились метрах в десяти (так, чтобы не попасть под случайную бутылку со стороны пьянствующих выпускников) от памятника. Клон предусмотрительно расстелил на траве извлеченный из недр рюкзака бомбер, я — просто растянулся. Возможность присутствия Факинберга на вечере встреч выпускников казалась мне маловероятной. Это не тот человек, который станет пить на памятнике с постаревшими однокашниками. Слишком большая дистанция.;
Да и потом — я уверен, что большинство из них его ненавидят. Просто так, без объяснения причин.
