— Разве ты не голоден? — спросила Кенда, заметив, что он перестал есть.
Не обращая внимания на вопрос, Джон приглушенно сказал:
— Скорее всего, мы отправимся в путь завтра с отливом.
Кенда раздумывала, сказать ему или нет о надвигающемся шторме, затем все же отговорила себя от этого.
Джон потянулся, подняв руки, зевнул…
— Уох-м-м… — он посмотрел на Кенду, — я хочу спать. Думаю, мне пора вернуться на "Бьюти" и хорошо отдохнуть.
— "Бьюти"? Это название твоей яхты?
Он кивнул, вставая.
— Очень необычное название для яхты. Я бы подумала, что "Бьюти" — это кличка лошади.
Воцарилось молчание, и он опять сел на песок.
— Это не я назвал ее так.
— А кто?
— Ребенок, — спокойно сказал он, — моя маленькая дочь.
Кенда почувствовала, как холод охватил ее от этого неожиданного откровения. Внезапно она поняла, что ничего не знает о человеке, сидящем напротив. Если у него есть жена и дочь, то почему он плавает один? Где они? Но ей больше не удалось задать ему вопросов: он уже встал.
— Тебе обязательно сейчас надо идти?
— Да.
Кенда сидела, наблюдая, как он подходит к шлюпке, забирается в нее и гребет по направлению к "Бьюти". Одиночество, которое она испытывала сейчас, было сродни тому, которое она пережила многие годы назад, когда очнулась и обнаружила, что осталась одна на острове. Кенда очень хотела быть с ним, говорить с ним, слышать звук его голоса. Она вздохнула. Кенда знала, что, возможно, показалась ему очень глупой — глупой и надоедливой. Ей подумалось: разве можно после стольких лет одиночества вести диалог с кем-нибудь и выглядеть при этом хоть вполовину разумной… Она надоела ему, и он ушел, даже не окончив ужин. Кенда видела, как в каюте яхты погас свет… Ее сердце забилось еще сильнее, и она снова вздохнула.
Порывистый и холодный ветер, налетающий на остров с океана, поднял волосы с ее лица и закинул за плечи. Несмотря на прохладу, ее окатывал жар. Кенда полностью отдавала себе отчет в том, что в ней рождается чувство, которого не было раньше… она не знала, как его назвать.
Кенда долго не могла уснуть, ворочаясь в своей постели из папоротника и слушая раскаты грома. Ее мысли были о далеком прошлом. Она считала своей самой большой мечтой покинуть остров, но теперь, когда это действительно можно было сделать, к своему удивлению, думала об этом с печалью. Приближающийся шторм не мешал Кенде чувствовать мягкие и нежные ароматы растений вокруг. Она мысленно проходила по всем своим тропинкам меж кустов и деревьев до зеленой долины и обратно. Шторм не пугал ее, но где-то внутри сидел страх. Мысль о том, что, покинув остров, она никогда больше не найдет ни спокойствия, ни счастья, лишала ее уверенности в себе. Она помнила выражение радости на лице Джона Тэйлора, когда он нашел ее, сменившееся непроницаемой маской потом, когда он уходил от нее… Кенда думала о его поцелуе. Он, конечно, не был настоящим. В тринадцать лет по-настоящему поцеловал ее Эл Эптон, провожая домой со школьных танцев: тогда она чувствовала, что он вот-вот выдавит ей все зубы, и поцелуй Эла, впрочем, как и всех других мальчиков, только оставил на ее губах синяки… а вот простое прикосновение губ Джона растопило что-то у нее внутри.
