— Что вы делаете? Мы так не договаривались!.. — рванулся к нему Хаим… И камнем упал на землю, сбитый точным ударом подскочившего сзади Милика.
— Спасибо, брат! Не беспокойтесь, сэр, я только вынул из устройства усилитель и батарейки. Вставите батарейки, подключите антенну — и в радиусе 200 метров от взрывателя устройство будет работать! К утру вы доберетесь до Сада. До тех пор пусть вход в гробницу будет закрыт! Так нам будет спокойнее. Прощайте!
— Постойте! Баронесса де Ротшильд просила передать вам: "Желяю фам утачи!" — слова на ломанном русском прозвучали в тишине ночного леса подобно удару грома.
— Что?! — Алик резко остановился.
— Пошли, нет времени на эту ерунду! — Милик дернул Алика за рукав. Валерка подхватил чемоданчик и все трое быстрым шагом пошли через лес в сторону, противоположную от шоссе. Хаим продолжал сидеть, удивленно растирая рукой поясницу. Он не ожидал нападения. "Расслабился! Не такие уж они дети… Ладно, пойду искать телефон. Тут, кажется, совсем недалеко до заправки. Нужно же теперь передать эту штуку нашим…"
Ребята бежали к машине, на ходу срывая с себя опротивевшие маски. Лес через двести метров заканчивался. Они вышли к верхнему шоссе, на обочине которого их ждал "Гольф". Хлопнули двери, Милик повернул ключ — мотор заработал ровно и мощно…
— Ну, ребята, ну!.. — бормотал Валерка, все время щелкавший замками "кейса" и любовно поглядывавший на купюры. Милик удовлетворенно молчал, очевидно уже ощущая в руках руль вожделенного "БМВ". Только Алик был мрачен. Он не мог отогнать от себя тревожные мысли.
— Мужики, почему он передал нам привет от баронессы по-русски? Неужели они нас вычислили?
— Алька, хорош рефлексировать! Если бы вычислили, то почему отдали деньги? Могли на месте повязать! Голыми руками. А деньги — вот они! Не нервничай. Просто, они на психику давят, реакции щупают.
— Ты думаешь?…
— Уверен! Расслабься, Алик, все получилось! Мы выиграли!
Машина неслась по направлению к Иерусалиму со скоростью ста двадцати километров в час. Маленький неприметный "Гольф", вместивший в себя полтора миллиона немецких марок и трех человек вместе с их мечтами, планами, угрызениями совести и сомнениями… Они ехали… Нет, не домой, но по направлению к дому . Они верили — теперь у каждого здесь, на этой любимой и ненавистной земле будет свой дом.
