Воплощенное целомудрие в девственно-белом наряде исчезло, уступив место соблазнительной, теплой женщине. Лицо без следов косметики, платье, небрежная прическа создавали образ не детской невинности, но женщины, которую хочется обнимать. Которую хочется прижать к себе, чтобы зарыться лицом в водопад волос, освободить тесемки сарафана и обнаружить под ним все ее дивные тайны.
Тайны, которых ему никогда не открыть.
Скрипнув зубами, Патрик оторвал от Джорданы взгляд и посмотрел ей за спину, ожидая увидеть Конроя на шаг позади нее. Жаждавшая выхода ярость вспыхнула с новой силой. Копрой обязан был бы находиться рядом. Хотя, с отвращением подумал он, защитник из этого фотографа никудышный. Разве можно доверять ему такое беспомощное существо?
– Где твой дружок? – прорычал он. – Который гоняет тебя взад-вперед по лугу в нескольких дюймах от озера?
– При чем тут "гоняет"? Он выполнял свою работу, – возразила Джордана.
– Его работа. Твоя жизнь. – Если бы не душивший его гнев, Патрика восхитила бы ее доверчивость. Сам он не доверял никому, кроме Рейфа.
– Филипп мой давнишний друг. Он меня никогда не обидит.
– Ну, и где же он сейчас, твой друг? – В данный момент ему меньше всего хотелось увидеть физиономию Конроя, и все же он злился, что того здесь нет.
Как злился на Рэнди за ее безжалостность. На Джордану – за то, что она все равно желанна. На себя самого – за то, что по-прежнему хочет ее…
Воспоминание о том, как его наглый натиск заставил ее ринуться навстречу смертельной опасности, только подливало масла в огонь. Привыкший смотреть фактам прямо в лицо, сейчас, в необычном для себя помрачении, он возлагал всю вину на Конроя.
– Сколько недель он упорно противился всем моим попыткам тебя разыскать – и вдруг смылся, бросив тебя на мое попечение. Где же твой доблестный рыцарь? – Патрик буквально исходил ядом. – Боится?
– Чего ему бояться? Я дома – и в безопасности.
Патрик подавил горький смешок, гадая, верит ли она сама в то, что говорит. В безопасности? После того поцелуя на лугу? Даже самое невинное создание не может быть до такой степени наивным.
А насколько невинно это создание? Любой мужчина способен выложить цену журнала, купить ее снимок и погрузиться в очарование золотой грезы. А вдруг какому-нибудь счастливцу удалось превратить эти надежды в реальность и погрузиться в очарование живой женщины? Скольким это удалось? Недостойные подозрения. Раньше он даже не думал, сколь болезненны могут быть уколы ревности.
