Ничего не помню… Все в тумане…
Все закрыто красной пеленой…
Человеколюбцы-христиане,
Что ж вы, люди, сделали со мной?
Жизнь и радость так вам неугодны!
В проповедях ваших — смерть и ад…
Я — в цепях. А сами вы свободны?
Весь ваш мир — ужель не каземат?
Беспощадность ваших приговоров
Не в одних решениях судов —
В тяжких сводах каменных соборов,
В душных стенах ваших городов…
На фронтонах скалятся химеры,
На картинах — муки, Страшный Суд…
Только вряд ли эти все примеры
Вас от страха вашего спасут.
Дух свободы в вашем мире лишний,
Вы повсюду сунете свой нос.
«Возлюбите ближнего» — и ближний
Настрочит немедленно донос.
Помню рвущий горло крик: «Не надо!»
А потом — паденье в темноту…
Разве можно ждать от вас пощады?
Даже бог у вас прибит к кресту!
Зачитали с важностью чиновной
Матерьялы дела и статью.
«Признаешь ли ты себя виновной?»
Признаю, убийцы, признаю!
Я виновна в том, что, скинув платье,
Упивалась танцем под луной,
Что угрозы ваши и проклятья
Не имели власти надо мной.
Что, терзаясь помыслом нечистым,
В красоте вы увидали срам
И за это отдали плечистым
Пыточных ремесел мастерам.
Что ж — добились вы, чего хотели!
Не смутят греховные мечты!
В этом изуродованном теле
Не осталось больше красоты.
А еще виновна, что имела
Знания о свойствах разных трав,
И лечить поэтому умела
Лучше, чем соседский костоправ.
Что ж — теперь он может все недуги
