– Никуда лезть не надо, – успокоил ее продавец, доставая на стойку странный прибор, похожий на два наушника на ножках, в полуметре один от другого торчащих из какой-то металлической рейки. К одному из наушников снизу на проводке подключалась черненькая коробочка. – Вот сюда ухо приложите на секунду, всего и делов.
Юля послушалась, встала, нагнулась над стойкой и плотно прижалась ухом к одному из наушников. Старичок одобряюще кивнул, сунул руку куда-то под стойку, перещелкнул там выключатель или тумблер, или что у них там было, в ухе тут же тоненько загудело, словно остренький лучик пробежал через Юлину голову в другое ухо, тотчас же что-то снова щелкнуло, и все замерло, замолчало. Юля, подняв глаза на старичка и получив от него кивок головы, мол, все кончилось, осторожно вынула ухо.
– Все, барышня, закончили, – подтвердил словами старичок, радостно улыбаясь. – Спасибо вам большое. Все у вас тут же исполнится, будьте покойны. Счастливого вам настроения. Если что новенькое появится, не раздумывайте, приходите еще.
Юля вежливо покивала, подхватилась и вышла за дверь.
В глаза ей тут же ударило яркое весеннее солнышко. Веселое, шаловливое, после внутреннего электрического света оно буквально ослепило. Юля зажмурилась, покачнулась, оступилась на скользком подтаявшем льду, взмахнула руками и чуть не съехала на мостовую с узкого тротуара. Тут же, прямо над ухом, раздался резкий визг тормозов.
Юля открыла враз проясневшие от страха глаза. В полуметре от нее лаково светился черный нос мерседеса со знаменитым торчащим кольцом. Из открытой водительской двери подымался, ругаясь, плечистый мужчина в черном пальто.
– Вам что, девушка, жить надоело? Что же вы под колеса-то кидаетесь, черт вас возьми? А если б я... – Тут он осекся, как то смешно взмахнул обеими руками и кинулся к ней. – Юлька?! Смирнова! Так это ты! Надо же, черт возьми, вот так встреча!
Оторвавшись от мерседесьего носа, Юля взглянула мужчине в лицо. Перед ней стоял Рабинович собственной персоной, гладкий и важный, в черном расстегнутом кашемировом пальто и алом шарфе. Из-под шарфа сияла кипенно-белая рубашка. Юля хотела было обрадоваться и удивиться неожиданной встрече, произошедшей именно так, как она не раз себе представляла, но тут же вспомнила, что именно это ей и было обещано, и взяла себя в руки.
– Здравствуй, Валерочка, – произнесла она, переводя дыхание. – Так это ты тут гоняешь, как ненормальный. А у меня, между прочим, ребенок по этой улице в школу ходит!
