Прижав одно колено к груди, она тихо ответила:
— Если бы ты был настоящим маркизом, ты бы сам не захотел остаться. Тебе не нужна была бы такая женщина, как я.
— Но ты мне действительно нужна…
Потом он ушел, а Памела осталась сидеть на постели, все еще чувствуя на губах вкус его поцелуев.
На следующее утро Коннор проснулся в дурном расположении духа. Из соседней комнаты доносилась веселая непристойная песенка.
Он со стоном сел в постели, откинув в сторону одеяло. Золотистые солнечные лучи слепили сонные глаза. Утренний ветерок, пахнущий цветущими яблонями, проникал в спальню сквозь разбитое накануне окно.
Вернувшись от Памелы, Коннор полночи ворочался в постели, не в состоянии заснуть. Его тело нестерпимо ныло от неудовлетворенного желания. Он чувствовал себя последним дураком, причем по двум причинам — во-первых, оттого что проник к ней в спальню как какой-то вор, а во-вторых, оттого что позволил ей выгнать себя несолоно хлебавши.
Под утро он, наконец, задремал и во сне видел Памелу, которая звала его к себе. Потом соблазнительные сцены сменились кошмарами, в которых Памела прогоняла его прочь, но он, не обращая внимания на ее испуганные глаза и хриплые мольбы о пощаде, все же овладевал ею во всех мыслимых и немыслимых позах, совершенно не думая о ней.
Уже перед самым рассветом он провалился в крепкий сон без всяких сновидений, чтобы проснуться от веселой непристойной песенки Броуди.
Встав с постели, он стал потягиваться и зевать, словно огромный кот. Потом надел брюки и отправился в туалетную комнату, где обнаружил Броуди лежащим в большой медной ванне. От горячей воды поднимался пар, а Броуди с удовольствием тер себе спину щеткой на длинной ручке и продолжал напевать песенку.
Коннор покашлял, чтобы обозначить свое присутствие.
Броуди обернулся и улыбнулся ему, как ни в чем не бывало.
— Доброе утро, дружище! Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, что я, будучи твоим камердинером, заказал тебе горячую ванну?
— Мне? Я не ослышался?
Броуди отложил в сторону щетку и принялся энергично намыливать волосатые подмышки.
— Ну да, тебе. Ты можешь воспользоваться ею после меня.
С этими словами Броуди окунулся с головой, чтобы смыть мыльную пену с волос. Посмотрев на слой грязной пены на поверхности воды, Коннор почувствовал сильное желание утопить в ней несносного Броуди, но он не стал этого делать. Куда потом девать тело?
Пока он размышлял об этом, Броуди вынырнул из воды, отфыркиваясь, словно мокрый спаниель.
