— И совершенно правильно не думали, ваша светлость, — заверил его Коннор, — потому что я решил посвятить всю свою жизнь изучению того, что обязан знать ваш наследник, а также ублажению моей дорогой невесты, разумеется.
Он поднял бокал за здоровье Памелы, жадно глядя на нее.
Она наклонила голову, надеясь скрыть румянец смущения, проступивший на ее щеках.
— И как скоро вы собираетесь пожениться? — спросил герцог.
— В июне, — сказал Коннор как раз в тот момент, когда Памела сказала:
— В конце декабря. Или в следующем году.
— Как видите, — усмехнулся Коннор, — у моей невесты весьма своеобразное чувство юмора. Поскольку период ухаживания показался ей слишком коротким, она считает, что мы не должны торопиться со свадьбой и получше узнать друг друга.
— Весьма разумное решение, — впервые одобрительно заметила Астрид.
— С каких это пор разум и страсть могут существовать рядом друг с другом? — пожал плечами Коннор. — Моя невеста отлично знает, что я не намерен так долго ждать, пока она станет, наконец, моей.
Уже не в состоянии скрывать краску стыда на лице, Памела мысленно пожалела, что ее ноги не так длинны, чтобы незаметно под столом ударить Коннора по голени.
— Будут ли на свадьбе ваши родственники, мисс Дарби? — поинтересовалась леди Астрид.
— Боюсь, нет, миледи. Я сирота, — призналась Памела, пытаясь прочитать на лице леди Астрид признаки вины за содеянное.
— Ах, как это печально, — ответила она, запивая кусочек рыбы глотком вина.
Памела вздохнула и залпом осушила свой бокал. При таких темпах ей удастся найти убийцу матери не раньше декабря следующего года.
За дверью столовой послышался какой-то шум, и леди Астрид привстала с места. Ее губы дрожали.
— Сядь, Астрид, — приказал ей брат. — Этим займутся слуги. Они получают хорошее жалованье.
Под его ледяным взглядом Астрид опустилась на место, схватившись за край стола побелевшими от усилия руками.
Мужские голоса за дверью звучали все громче. Памела и Коннор обменялись встревоженными взглядами. Его рука потянулась к поясу, за которым он, вероятнее всего, еще носил свой пистолет.
— Да убери от меня свои лапы, Филипп! — отчетливо послышалось за дверью. — Какое ты имеешь право удерживать меня?
И в тот же момент дверь столовой распахнулась настежь. В нее, покачиваясь, вошел молодой человек. Следом за ним появился лакей, тщетно пытавшийся не пускать его в столовую.
Незнакомец окинул презрительным взглядом присутствующих, и его глаза остановились на Конноре.
