Они уже прошли половину пути к воротам, когда, обретя дар речи, Манро крикнул им вслед:
— Тебе не удастся вечно прятаться за женской юбкой! И назовись ты хоть маркизом, или герцогом, или самим принцем-регентом, клянусь Всевышним, я прикажу тебя повесить, если ты еще раз появишься в горах Шотландии!
Коннор наклонил голову к Памеле и тихо прошептал:
— Одно твое слово, детка, и он повесил бы меня уже сегодня.
— И где бы я тогда нашла еще одного шотландца с такой же могучей шеей и тупой башкой, чтобы он сыграл роль наследника герцога? — иронично отозвалась она, не поднимая глаз. — Кроме того, ты не похож на человека, способного утопить новорожденных котят.
— Между прочим, я очень люблю котят. Только никому не говори об этом. Мне бы очень не хотелось испортить себе репутацию.
Когда они проходили через ворота, Коннор, нахмурившись, оглядел башню.
— Послушай, как ты смогла уговорить Броуди, отпустить тебя и Софи, чтобы разыграть этот опасный спектакль? За эту глупость я готов удушить его собственными руками, но сначала хочу узнать, как это получилось.
Памела многозначительно посмотрела на сестру, и та ответила ей лукавой улыбкой.
— Ах, вот как, — сказал Коннор. — И что же она сделала? Обещала выйти за него замуж и подарить ему дом, полный малышей?
— Вовсе нет, — пожала плечами Софи. — Я обещала научить его словам песенки «Шлюха Мадлен из Бенбери».
Памела озабоченно украдкой взглянула на Манро и его солдат, все еще смотревших им вслед.
— Как ты думаешь, он сказал это всерьез? Он и впрямь велит тебя повесить, если ты снова появишься в горах Шотландии?
— Я думаю, что нам лучше поскорее уехать в Лондон, пока Броуди не найдет этого извозчика и не притащит его сюда.
Софи направилась к башне, а Коннор придержал Памелу за локоть, остановив ее в прохладной тени возле входа. Опершись рукой о каменную стену над ее головой, он всем своим мускулистым телом загородил ей дорогу.
— Теперь, когда я увидел, как искусно ты умеешь обманывать, мне будет крайне сложно понять, когда ты говоришь правду, а когда лжешь. Как быть?
Ее губы задрожали от близости к его губам, но все же загадочно улыбнулись.
— Никак, — тихо сказала она, — ты никогда этого не поймешь.
Она неожиданно нырнула под его руку и, приподняв подол юбки, стала подниматься по лестнице, оставив горца размышлять над ее словами.
