— Что ж, мистер Кинкейд, кому, как не вам, знать, насколько соблазнительно бывает мошенничество и воровство, — лукаво улыбнулась она.
— Вы забываете, мисс Дарби, что человек, который лжет, ворует и обманывает для того, чтобы выжить, отлично понимает, когда лжет кто-то другой.
Памела сглотнула подкативший к горлу комок. Под откровенным взглядом Коннора трудно было скрыть правду. Взглянув в его глаза, она сказала:
— Ты прав. По натуре я не воровка, но к этому меня вынуждают обстоятельства. Мне очень нужны деньги, чтобы защитить сестру. А, кроме того, я хочу найти того подлеца, который сгубил мою мать.
Плотина была прорвана, и слова бурным потоком полились из уст Памелы.
— Софи ничего не знает. Ей нельзя об этом знать, иначе ее сердце будет разбито. Смерть матери не была несчастным случаем. Кто-то намеренно устроил пожар, в котором она погибла. Это был настоящий поджог! Когда ее стряпчий отдал нам это письмо, которое по ее просьбе тщательно хранил многие годы, я поняла, почему это произошло. Потому что…
— Кто-то хотел уничтожить письмо и всех, кто мог знать о его существовании, — закончил вместо нее Коннор. — Кому-то очень нужно, чтобы наследник герцога никогда не был найден.
Он нахмурился, представив себе, что могло случиться с Памелой и ее сестрой, если бы они тоже оказались в ту ночь в театре.
— Почему ты не заявила в полицию, если знала о поджоге?
— Я незаконнорожденная дочь актрисы, мистер Кинкейд. Что мне было делать? Пойти к местному констеблю и обвинить герцогское окружение в страшной смерти моей матери? Надо мной бы просто посмеялись или отправили в тюрьму, а еще хуже — в сумасшедший дом.
— Значит, ты решила взять дело в свои руки? Памела кивнула.
— Я думаю, что лучшим способом помешать осуществиться планам убийцы и выманить его из укрытия будет мое появление в доме герцога вместе с человеком, которого он давно отчаялся найти.
Коннор покачал головой, раздираемый недоверием и восхищением.
— Это очень хитроумный план, детка. Он мог сработать в том случае, если бы наследник герцога действительно был жив.
— Именно поэтому мне и нужен ты, чтобы воскресить его.
Руки Памелы невольно сжались в кулаки. Его взгляд выражал одновременно ярость и мольбу. Коннор не мог вспомнить, когда в последний раз на него так смотрела женщина.
— Насколько мне известно, за всю историю человечества был только один человек, который умел воскрешать мертвых, да и он кончил плохо, — с сожалением покачал он головой. — Мне очень жаль, детка, но я не работаю по найму. Я ничем не могу тебе помочь.
