— Я просто пыталась отвлечь этого человека, чтобы ты смогла убежать, — тихо пояснила Памела сестре. Потом повернулась к разбойнику и сказала уже громче: — Уверяю вас, сэр, у меня нет привычки, целоваться с незнакомцами… или разбойниками.
— Верю, лапочка, — угрюмо кивнул Коннор.
Она нахмурилась. Наверное, она плохо умеет целоваться, и он сразу понял, что у нее нет никакого опыта в таких делах. Или ему не понравилось, что она не стала сопротивляться?
Собрав последние остатки гордости, она сказала:
— Полагаю, уже поздновато для официального знакомства, и все же… меня зовут Памела Дарби, а это моя сестра Софи.
Верная многолетней театральной выучке, Софи шагнула вперед и присела в безупречном реверансе. Потом откинула назад роскошные светлые локоны и кокетливо захлопала ресницами. Сейчас она была точной копией своей матери. Она просто не могла не кокетничать в присутствии мужчины, даже если он головорез.
Памела лишь вздохнула. Она предполагала, что шотландец, как и все прочие мужчины, падет жертвой неотразимых чар сестры. Ей были отлично известны все признаки такого состояния — свинцовая неуклюжесть рук и ног, застывший взгляд, иногда заикание. Как только мужчину ослеплял блеск красоты Софи, Памела тут же оказывалась на втором плане и вызывала к себе не больше интереса, чем нарисованная на холсте пальма в кадке. Так было всегда.
Но на этот раз все было иначе. К удивлению Памелы, разбойник лишь взглянул в сторону Софи. Грациозно поклонившись, что при его крупных габаритах выглядело весьма забавно, он сказал, не сводя сверкающих глаз с Памелы:
— Рад познакомиться с вами и вашей сестрой, мисс Дарби. Я тот человек, который лишит вас ценностей и уйдет своей дорогой.
В этот момент старик извозчик громко застонал и с трудом сел на краю дороги. Из небольшой раны на лбу текла кровь. Не моргнув глазом, разбойник выхватил из-за пояса пистолет и направил на старика. Тот сразу же вскинул руки вверх.
— Так и держи их, пока я не разберусь с дамами, — одобрительно кивнул Коннор.
Теперь у маленькой драмы — или это был фарс? — появился зритель. Памела опустила руку так, чтобы ридикюль, все еще висевший на запястье, скрылся в складках юбки. Ее мысли неожиданно приняли философский оборот. Так кто же определяет судьбу человека? Неужели все зависит только от случайного рождения в той или иной семье? Неужели судьба каждого предопределена заранее и ничто не может повлиять на ее ход?
Как-то само собой губы Памелы сложились в задумчивую улыбку. Она очнулась от раздумий только тогда, когда поймала на себе озадаченный взгляд Софи. Приложив ладонь ко рту, она приняла подобающий случаю испуганный вид.
