основой остаются те регламенты, те leges, которые еще в период республики определяли деятельность отдельных quaestiones perpetuae. Но эти leges были во многом дополнены и изменены позднейшими императорскими указами. Наконец, и юриспруденция не осталась без влияния: комментируя leges и императорские указы, она направляла практику и руководила законодательством. Так, например, республиканское уголовное право преступными считало только умышленные деяния; деяния неосторожные — неосторожное убийство и т. д. — оставались безнаказанными: отсутствие умысла (dolus) делало преступление случайным (casus). Юриспруденция, привыкшая уже в гражданском праве между dolus и casus находить еще среднее — culpa, обратила внимание на преступления неосторожные, и императорское законодательство стало подвергать их наказаниям в зависимости от степени вины. Далее, в республиканском законодательстве покушение не отделялось от совершения и обыкновенно каралось так же, как и это последнее. Юриспруденция проводит и здесь необходимое различие и рекомендует для покушения наказания более мягкие.
Что касается системы преступлений, то общую тенденцию императорской эпохи составляет ее расширение. С одной стороны, республиканское законодательство в этом отношении оставляло большие пробелы, а, с другой стороны, стремясь к водворению большего порядка и спокойствия в стране, императоры склонны были в большей степени накладывать свою карающую руку там, где в период республики обходились без уголовной репрессии. Под влиянием этой тенденции расширяются с точки зрения своего состава старые, предусмотренные в leges, преступления — crimina legitima. Но, кроме этих последних, возникает целый ряд новых преступлений, обложенных наказаниями в различных императорских указах, — так называемые crimina extraordinaria. Сюда относятся прежде всего отмеченные выше преступления неосторожные — убийство, поджог; затем клятвопреступление, stellionatus (особый вид обмана, примерно аналогичный современному понятию «мошенничество»), вытравление плода, оскорбление христианской религии и т. д. Особенного упоминания заслуживает установление уголовных наказаний за delicta privata, то есть за такие деяния, которые раньше давали основание только для такого или иного гражданского иска — например, за furtum (кража); первоначально такая уголовная репрессия была установлена лишь для некоторых особых видов воровства (для feres armati, nocturni, balnearii — «кражи вооруженные, ночные, в банях» и т. д.), а впоследствии и для всякого.
