(см. § 19) является выражением этой тенденции, хотя и не является ее полным осуществлением.
3) Наконец, в области уголовного права и процесса существеннейшими недостатками являлись: а) во — первых, также недостаточная определенность того, что дозволено, что запрещено, ибо уставы отдельных quaestiones perpetuae всего не охватывали и оставалась еще большая сфера, где действовала никакими нормами не связанная административная coercitio; b) во — вторых, принцип частной accusatio, то есть зависимость уголовного преследования исключительно от частной инициативы отдельных граждан. Этот принцип мог годиться также лишь до той поры, пока социальные и нравственные устои общества не были расшатаны, пока общество жило нормальною и интенсивною общественною жизнью. Когда же все это поколебалось, принцип частной accusatio стал только источником многочисленных и самых неприятных злоупотреблений.
Таким образом, во всех самых основных областях государственной жизни мы встречаемся с такими крупными погрешностями в строении государственного механизма, что блестящее развитие Рима в период республики может показаться несколько непонятным. Но оно станет совершенно понятным, если мы примем во внимание ту чрезвычайно интенсивную общественную жизнь, которая так характерна для Рима. Весь римский государственный механизм для самого своего функционирования предполагал развитое, сознающее свои интересы и свои права общество и постоянное, неуклонное участие его в политической жизни. Это постоянное живое участие являлось лучшей гарантией против всяких попыток самовластия и произвола, вследствие чего римляне пользовались выгодными сторонами независимого положения своих магистратов, не опасаясь сторон невыгодных. При таких условиях все отмеченные погрешности римского республиканского строя являлись теми неправильностями в диете и образе жизни, которые до поры до времени мог позволить себе необыкновенно здоровый общественный организм.
Но положение резко должно было измениться, когда описанный выше процесс экономического и духовного разложения в корень расшатал устои общественной жизни, подрыл ту реальную общественную основу, на которой стоял весь республиканский государственный механизм.
Тогда все его недостатки стали давать себя чувствовать, и чем дальше, тем сильнее. Перед Римом встала проблема: или вновь возродить общественную атмосферу, или же перестроить организацию учреждений. Первое было бы, быть может, целесообразнее и лучше, но для этого нужны были самые коренные социальные реформы, на которые римское общество решится не могло. Второе не давало радикального излечения болезни, но было сранительно проще и легче. И римская история пошла по этому второму пути.
