— Ну это уж ты хватил…
— Что хватил? Когда до сих пор ваши либералы, ваша болеющая душой, то бишь душевнобольная, интеллигенция призывает к смягчению, к методам убеждения, к отмене смертной казни! Как будто весь этот сброд, всю эту мразь, всю эту современную молодежь — да и подонков вашего поколения — можно укротить иначе, чем террором, расстрелами и концлагерями!
— Роберт, то, что ты проповедуешь — не ново. Якобинцы казнили проституток, в России судят за гомосексуализм — разве это уничтожило порок? Как ты не понимаешь, что демократия, гуманизм — это величайшие завоевания человечества, что от первобытной дикости…
— Какие книжные… и какие пустые фразы! Что такое ваша демократия? Власть толпы, или лучше — власть быдла! Море серых посредственностей, бездарностей, которое поглощает и перемалывает всех выдающихся! Появись Наполеон в наше время, он бы просидел в лейтенантах до старости, если бы его прежде не отдали под суд за самовольные действия под Тулоном. И, наконец, главное — власть толпы по существу таковой не является, это опять власть олигархии — но в эту олигархию, как правило, попадают не истинно достойные, а представители той же толпы, те же посредственности!
— Но кто же, по-твоему, истинно достойный?
— Тот, кто завоюет эту власть, а не получит ее в качестве подарка от лавочников и домохозяек.
— Право силы?
— Да, право силы. Силы, ведущей к величию. Только железная рука может вести общество вперед по единому плану, без шатаний вкривь и вкось.
— Но ведь это казарма!
— Казарма лучше, чем бордель.
— Послушай, Роберт, — Беланов провел рукой по глазам, — ведь это все не твое… Я же чувствую, ты повторяешь чужие слова. Кто, кто учит вас всему этому?
— Ты прямо как наш бургомистр, — усмехнулся Роберт. — Тот уверен, что мы поддались коммунистической пропаганде. А левая газетенка «Равенство» как-то назвала нас неофашистами. И то, и другое чушь. Фашисты зациклились на национальном вопросе, а коммунисты развалили экономику. Но и в той, и в другой идеологии немало рационального.
— Роберт, твой прадед был русский офицер, твой дед воевал в Сопротивлении…
— А мне на это плевать. С какой стати давно умершие предки должны влиять на мои взгляды?
— Роберт, я, наконец, не могу бесконечно терпеть твое хамство!
— А никто и не заставляет. Я тебя сюда не звал. И вообще — ваше время вышло. Аудиенция окончена.
