Брунетти двинулся по правой стороне, высматривая голубую «панду». Он прошел переулок до конца, но машины, подходящей по описанию, не было. Он повернул обратно и стал снова вглядываться в машины. Ничего. Заметив красный контейнер для мусора на углу, он перешел на другую сторону, опять вспомнив фотографии останков авто, на котором ездил судья Фальконе до взрыва. В дальнем конце переулка появился автомобиль. Он медленно приближался. Брунетти шарахнулся в щель между двумя машинами. Автомобиль проехал мимо и свернул на стоянку. Водитель вышел, запер дверь и спустился в переход, ведущий на платформу.
Через десять минут Брунетти снова обследовал переулок, на этот раз заглядывая в каждую машину. В одной из них сзади на полу лежало одеяло. Брунетти вдруг исполнился жалостью к тому, кому пришлось спрятаться под это одеяло — даже тут, на улице, жара стояла невыносимая.
Спустя еще полчаса Брунетти решил, что ждать больше нечего. Он вернулся на перекресток, свернул налево и подошел к машине, в которой парочка до сих пор обменивалась ласками. Заслышав деликатное постукивание по крыше, Вьянелло отпрянул от красной от смущения Марии Нарди и вылез наружу.
— Нет его, — сообщил Брунетти, глядя на часы. — Уже почти два.
— Ну нет так нет. — Вьянелло был явно разочарован. — Свяжитесь с Рицерре и Альвизе, пусть следуют за нами, — обратился он к Марии, заглядывая в салон.
— А тот, который в машине? — спросил Брунетти.
— Они с Риверре и Альвизе приехали вместе.
Мария Нарди тем временем говорила по рации двум другим полицейским, что никто не явился и они возвращаются в Венецию. Закончив, она взглянула на Вьянелло:
— Все в порядке, сержант. Они идут.
Затем она вышла из машины и открыла заднюю дверцу.
— Нет, оставайтесь там, — сказал Брунетти, — я сяду сзади.
— Нет-нет, лучше я, — возразила она со смущенной улыбкой, — я хочу сесть подальше от сержанта.
Она уселась на сиденье и захлопнула дверцу.
Брунетти и Вьянелло переглянулись над крышей. Вьянелло сконфуженно улыбнулся. Они сели в машину. Вьянелло, наклонившись вперед, повернул ключ зажигания. Одновременно с двигателем заработала какая-то пищалка.
— Что это? — удивился Брунетти, подобно многим венецианцам знавший машины лишь понаслышке.
— Это чтобы мы не забыли пристегнуться. — Вьянелло защелкнул на себе ремень.
Брунетти не стал пристегиваться. Писк не прекращался.
— Нельзя что ли отключить это, Вьянелло?
— Оно само отключится, когда вы пристегнетесь.
