— Комиссар, а не слишком ли много вы на себя берете? — напыжился Патта. — Нет, если вы считаете, что банк и убийство как-то связаны, то это ваше право. Но я хочу, чтобы вы помнили, с кем имеете дело, и оказывали этим людям подобающее их положению почтение.
— Разумеется, синьор.
— Я оставляю это под вашу ответственность, но без моего ведома запрещаю вам предпринимать какие-либо меры в отношении банка.
— Да, синьор. Это все?
— Все.
Брунетти встал, поставил стул к столу и молча вышел. Синьорина Элеттра листала бумаги в папке.
— Синьорина, вам удалось найти что-нибудь о доходах?
— О чьих доходах? — спросила она с улыбкой.
— Ммм… — Брунетти растерялся.
— Адвоката Сантомауро или синьора Бурраски?
Брунетти был так занят делом об убийстве, что у него совсем вылетело из головы поручение, которое Патта дал синьорине Элеттре: разрабатывать Бурраску.
— А я и забыл, — повинился он.
Нетрудно было догадаться, что если она упомянула Бурраску, значит, у нее что-то есть.
— И что же вы узнали?
Отодвинув папку, она удивленно взглянула на комиссара, будто не поняла вопроса.
— Что его миланская квартира выставлена на продажу, что три последних фильма принесли ему одни убытки и что вилла в Монако уже отошла кредиторам. — Она улыбнулась. — Продолжать?
Брунетти кивнул. Черт возьми, как она все это раскопала?
— В США его обвиняют в съемках детской порнографии, заведено уголовное дело. Все копии его последнего фильма были конфискованы полицией Монако. Причины мне выяснить не удалось.
— А налоги? Это вы, случаем, не налоговые декларации просматривали, когда я вышел?
— К сожалению, нет. Знаете, как неохотно налоговики делятся информацией? Из них практически невозможно ничего вытащить. — Она сделала многозначительную паузу и закончила так, как он и предполагал: — Если только у тебя там нет знакомых. Так что налоговые декларации прибудут завтра.
— И вы сразу отдадите их вице-квесторе?
Синьорина Элеттра пронзила его свирепым взглядом:
— Нет, комиссар. Я подожду несколько дней.
— Вы шутите?
— Какие могут быть шутки, когда речь идет о вице-квесторе?
— Зачем же тогда ждать?
— А почему нет?
Немало же Патта, должно быть, поиздевался над ней за неделю, что она успела замыслить такую жестокую месть.
— А Сантомауро?
— Ах, Avvocato Сантомауро — это совсем другой случай. Он процветает. У него вагон акций и облигаций общей стоимостью более полумиллиарда лир. Заявленный годовой доход — два миллиона лир, что в два раза больше средней суммы, какую обычно декларируют люди его положений.
