— Что ж, на этот раз ему пришлось довольствоваться половиной того, к чему он привык.
— Как это?
— Синьора Патта. Она хоть и не девица, но зато безмозглая.
— А ты хорошо ее знаешь? — Брунетти давно перестал удивлялся тому, что Паола всех знает. И все.
— Нет. Но я знаю, что она вышла замуж за Патту и до сих пор не развелась. Чтобы уживаться с таким надутым индюком, надо быть ему под стать.
— Как же ты уживаешься со мной? — Брунетти улыбнулся, напрашиваясь на комплимент.
Она глянула на него в упор:
— Ты не индюк, Гвидо. Иногда с тобой трудно, иногда ты просто невыносим, но самодовольства в тебе нет.
Так, пятница не день комплиментов, заключил про себя Брунетти, вылезая из-за стола.
На работе его ожидала гора корреспонденции. Просмотрев все, он, к своей досаде, не обнаружил известий из Местре. В дверь постучали. «Avanti!» [19] — крикнул он, думая, что это Вьянелло. Но вместо сержанта он увидел молодую темноволосую женщину с папкой в руке. Она улыбнулась, подошла к его столу и спросила, раскрывая свою папку:
— Комиссар Брунетти?
— Да.
Она вынула несколько листков бумаги и положила их на стол:
— Какой-то человек оставил это для вас у дежурного, Dottore.
— Спасибо, синьорина, — поблагодарил Брунетти, пододвигая себе бумаги.
Она не уходила, ожидая, наверное, что он поинтересуется ее персоной. Представиться самой ей, очевидно, мешала застенчивость. У нее были большие карие глаза, круглое лицо и ярко накрашенный рот.
— Как вас зовут? — спросил Брунетти с улыбкой.
— Элеттра Дзорци. Я новый секретарь вице-квесторе Патты.
Так вот для чего Патте понадобился стол. Уже не первый месяц он ныл и сетовал на писанину, которой якобы становилось слишком много. С упорством свиньи, учуявшей трюфель, он вдоль и поперек изрыл весь бюджет, пока наконец не отрыл денег для ставки секретаря.
— Очень приятно, синьорина Дзорци, — сказал Брунетти и подумал: распространенная фамилия.
— Я буду и вашим секретарем, комиссар.
Ну уж этому не бывать, или он плохо знает Патту.
— Чудесно, синьорина.
После этого Элеттра Дзорци решила, что ей пора. Брунетти не удержался от того, чтобы проводить ее взглядом. Юбка, не короткая и не длинная, и красивые ноги. Очень красивые. В дверях она обернулась и, заметив, что он смотрит на нее, снова улыбнулась. Брунетти уткнулся в бумаги.
Элеттра… Ну и имечко. Кто же так ее назвал? И когда это было? Лет двадцать пять назад? Брунетти знал немало людей по фамилии Дзорци, но никто из них не стал бы давать дочери имя Элеттра. Когда за ней закрылась дверь, его мысли снова вернулись к документам. Скукотища. Все преступники Венеции взяли отпуска и разъехались кто куда.
