— Ушам своим не верю, — продолжала Паола, оборачиваясь к последнему помидору, одиноко лежавшему в мойке, — он годами изводит тебя, мешает работать, а ты его еще и защищаешь.
— Я его не защищаю, Паола.
— А мне кажется, защищаешь. — Теперь она обращалась к головке моццареллы, которую держала в левой руке.
— Я просто хотел сказать, что такого не пожелаешь и врагу. Бурраска настоящая свинья.
— А Патта лучше?
— Позвать Кьяру? — спросил он, видя, что салат почти готов.
— Сначала ответь мне, долго ли ты будешь занят в Местре.
— Понятия не имею.
— А что случилось?
— Убийство. В поле нашли мертвого трансвестита с проломленной головой и без лица. Видимо, его избили железной трубой, а потом привезли в Местре и бросили, — сказал Брунетти, а про себя подумал: «Интересно, в других семьях тоже ведутся такие бодрящие беседы перед ужином?»
— Почему без лица? — спросила Паола. Именно этот вопрос больше всего занимал его самого.
— Наверное, убийца был очень на него зол.
— А-а. — Она нарезала сыр и уложила его между дольками помидора. — А почему в поле?
— Подальше от места преступления.
— А ты уверен, что это не случилось прямо там?
— Не похоже. Судя по глубине следов, его принесли. Следы, ведущие обратно, не такие глубокие.
— Значит, говоришь, трансвестит?
— Ничего другого я пока не могу сказать. Сколько ему было лет — неизвестно. Однако все вокруг твердят, что он занимался проституцией.
— А ты сомневаешься?
— У меня нет причин сомневаться, но и утверждать так тоже нет причин.
Она сполоснула листья базилика под краном, мелко порезала их и посыпала ими помидоры и сыр. Потом посолила и щедро заправила салат оливковым маслом.
— Предлагаю поужинать на балконе. Кьяра должна была уже накрыть там на стол. Пойди проверь. — Увидав, что Брунетти прихватил бутылку и стакан, Паола остановила его: — Подожди. Ты ведь не управишься до выходных?
Он покачал головой:
— Наверное, нет.
— И что же мне делать?
— У нас забронированы номера в гостинице. Дети ждут не дождутся, когда их наконец повезут в горы.
— Что мне делать? — повторила она. Как-то раз, лет восемь тому назад, ему удалось заморочить ей голову, когда она вот так же поставила вопрос ребром. Но он давно забыл как.
— Поезжай с детьми в горы. А я вас догоню. В любом случае на выходные я постараюсь приехать.
— Гвидо, поехали вместе. Мне не хочется весь отпуск провести одной.
— Но ты же будешь с детьми.
С точки зрения Паолы, этот аргумент был до того слабый, что не стоил и обсуждения. Взяв тарелку с салатом, она сказала:
