— Плохо дело, а?
— Да, голова прямо всмятку. Его обработал либо какой-то сумасшедший, либо его заклятый враг — носа ему совсем не оставил.
— Художника вызвали?
— Да, синьор, в надежде на его профессиональное воображение. Форма черепа, цвет глаз — вот и вся натура. Покойник очень худой, на голове — большая плешь. Наверное, надевал парик, когда выходил на работу.
— И парик нашли?
— Нет, синьор. И похоже, что его убили в другом месте, а потом привезли туда.
— Следы?
— Да, следы. Те, что вели к кусту, были глубже тех, что обратно.
— То есть тело притащили откуда-то и бросили под кустом?
— Да, синьор.
— А куда ведут следы?
— Там, позади скотобойни, в поле проходит колея. Вроде бы туда.
— А что на самой колее?
— Ничего, синьор. Дождя не было уже больше месяца, и если там останавливался легковой автомобиль или даже грузовик, на котором привезли тело, то отпечатков шин не осталось. Только следы. Мужские ботинки, размер сорок третий.
Брунетти как раз носил сорок третий размер.
— У вас есть досье на трансвеститов?
— Только на тех, с которыми что стряслось.
— Стряслось? Что именно?
— Обычно это либо наркотики, либо драки. Чаще они устраивают потасовки между собой, иногда с клиентами. Из-за денег. Но серьезных случаев еще не было.
— А серьезные драки у них случаются?
— Нет, синьор, никогда.
— Сколько их у вас в списке?
— Человек тридцать, и, полагаю, это лишь малая часть. На самом деле их гораздо больше. Многие приезжают из Порденоне и из Падуи. Там прям рассадник какой-то, не знаю почему. — Поблизости от первого из названных сержантом городов находились американская и итальянская военные базы, что, возможно, способствовало упадку нравов у местного населения. Но Падуя? Университет? Если так, то все круто переменилось с тех пор, как Брунетти изучал там юриспруденцию.
— Мне хотелось бы прямо сегодня заглянуть в эти дела. Вы можете сделать для меня копии?
— Они уже готовы, синьор, — ответил Галло, взял со стола увесистую синюю папку и подал комиссару.
Беря у Галло папку, тот думал, что тут, менее чем в двадцати километрах от дома, он уже иностранец и нужно наводить какие-то мостики, как-то приспосабливаться, чтобы в нем видели единомышленника, а не чужака.
— Вы ведь из Венеции, сержант? — спросил он. Сержант кивнул. — Кастелло?
Сержант снова кивнул — на этот раз с кислым видом человека, которого акцент выдает повсюду, куда бы ни забросила судьба.
— А почему вы в Местре?
— Видите ли, синьор, я отчаялся найти квартиру в Венеции. Мы с женой искали подходящее жилье два года, но так и не нашли. Никто не хочет сдавать квартиру местным — боятся, что сдашь, а потом не выгонишь. А покупать — так это пять миллионов за квадратный метр, бешеные деньги. Вот так мы и оказались в Местре.
