– Может, вы покажете свои удостоверения? – не выдержал Изверов.
– Тебе не нужны наши удостоверения, – убедительно произнес Дронго, – и ты сам все прекрасно понимаешь.
– У вас есть санкция? – помрачнел нотариус.
– Она у меня в кармане. Но все зависит от твоего поведения.
– Опять на меня жалуются! Но я не виноват, что было принято решение об отчуждении этого земельного участка нашим городским советом…
– Подожди, – перебил его Дронго, – эти сказки ты расскажешь в другом месте и другим людям. А сейчас сосредоточься и отвечай на мои вопросы. Желательно правдиво, чтобы у меня был повод поверить тебе.
– Я всегда говорю только правдиво. Об этом все знают. Я ведь нотариус, моя задача фиксировать только истину. Что вас интересует?
– Несколько дней назад ты был в хосписе, – напомнил Дронго.
– Где? – не сразу понял нотариус. – О чем вы говорите?
– В хосписе, который находится недалеко отсюда, – пояснил Дронго.
– Ах, этот раковый корпус. Да, я действительно там был. Ну и что?
– Тебя пригласила бывший заместитель председателя Ленгорсовета Генриетта Боровкова по просьбе Казимиры Желтович.
– Господа… товарищи… Я не понимаю, при чем тут хоспис. Решение о земельном отчуждении…
– Мы спрашиваем тебя про хоспис, – перебил его Дронго.
– Да, я действительно там был.
– Причина?
– Ну, вы же сами все знаете. Меня пригласила Боровкова. Она раньше была крупной шишкой в Ленгорсовете. Хотела переговорить. Мы поговорили, и я вернулся обратно. Вот и все.
– О чем говорили?
– О проблемах госпожи Желтович. Я пояснил, как все это можно оформить… Ах да, я теперь понимаю. Вы, наверно, представляете интересы семьи. Мне говорили, что муж ее внучки – очень важное политическое лицо в нашей области. Я правильно все понимаю?
– Не валяй дурака, Изверов, – посоветовал Дронго, – мне важно знать, о чем именно ты с ней разговаривал.
– У нее есть документы на банковскую ячейку в Финляндии. Якобы она была открыта еще в царское время, когда Финляндия входила в состав России. Госпожа Боровкова хотела узнать, как можно воспользоваться этой ячейкой и предъявить на нее права. Ну, я ей и пояснил, что если ячейка была открыта на определенное имя, то родственники и наследники могут предъявить свои права, только доказав в финском суде, что являются прямыми потомками владельца ячейки. Но если ячейка не именная, а цифровая, то там есть цифровой код, и тогда все просто. Нужно только предъявить этот код, и вы получите доступ к ячейке. То есть код вместо пароля. Так часто делают в швейцарских банках, где не называют фамилий владельцев и они скрыты за кодами. Я пообещал узнать и другие подробности, но… я не знал, что этот вопрос волнует еще кого-то, кроме госпожи Боровковой.
