– Тогда – кто? Мокрушкин, Димина, Зинаида Вутко? Или кто-то из пациентов? Кто мог совершить это убийство? – спросил Эдгар, не обращая внимания на усиливающийся дождь. – Может, это тот самый сторож, на которого мы пока не обращали пристального внимания? Может, стоит с ним переговорить отдельно. Или там был кто-то посторонний?
– Мы это узнаем, – твердо сказал Дронго, – и надеюсь, что уже сегодня. Не забывай, что именно сегодня письмо главного врача попадет в прокуратуру. Возможно, что уже завтра у нас не будет такой спокойной возможности проводить свое расследование.
Эдгар согласно кивнул. Они даже не подозревали, насколько Дронго окажется прав и что уже сегодня вечером они посмотрят в глаза убийце Генриетты Андреевны Боровковой.
Вместе с Дмитрием они вернулись обратно в хоспис. Дождь усиливался, где-то вдалеке гремела гроза. Дронго и его друг сидели в кабинете Евсеева. На часах было около пяти вечера.
– Давай подведем итоги, что у нас есть, – предложил Дронго. – Итак, будем считать всех, кто мог так или иначе подняться к Боровковой. Трое мужчин – Угрюмов, Бажич и Мишенин. У двоих есть алиби. Радомиру было так плохо, что ему сделали сразу два укола. После такой встряски он не смог бы подняться. Мишенин принял снотворное. Он вообще каждую ночь пьет снотворное. А вот Угрюмова видели, он не спал. И он сам рассказал мне, что не спал. Только учти, что Боровкова перед ним извинилась. Вот это момент важный, мы на нем еще остановимся.
Теперь женщины. Витицкой было совсем плохо, она вернулась из города, закатила истерику. Ей тоже сделали укол, и она спала. Остаются пять женщин – Ярушкина, Шаблинская, Забелло, Желтович и Кравчук. Одна из них могла подняться наверх и войти в палату Боровковой. Но вот здесь важный момент. Тамара Рудольфовна сказала мне, что Боровкова спала очень чутко и сразу бы услышала, что к ней кто-то входит.
– Может, ей сделали укол и она не обращала внимания на посетителей? – предположил Эдгар.
– Не может. Ты видел, какие тапочки были на ногах у Зинаиды. Так вот, Генриетта Андреевна просыпалась, даже когда к ней входила Зина в таких тапочах. Значит, действительно очень чутко спала. Тогда получается, что Забелло права. Боровкова ни при каких обстоятельствах не подпустила бы к себе чужих. И Угрюмова бы не подпустила наверняка. Хотя она перед ним и извинилась. Но насторожилась бы, увидев, что он входит в ее палату.
– Согласен, – кивнул Вейдеманис. – Тогда получается, что убийцей была женщина.
