(Карты, деньги, два ствола)
Эх, не понравится жене наше новое жилище! Чую, будет мне скандал сегодня. «Сабурбан» свернул с шоссе и затанцевал на кочках. Я глянул в зеркало: Анжелка, набычившись, наматывала на палец прядь. Малой на её руках обиженно вякнул и взвыл, как, сцуко, труба иерихонская. Целыми днями орёт, орёт, орёт… прикумарил уже. Затыкается только, когда спит.
— И что, нам теперь жить в этих трущобах? — заскулила Анжелка, глядя на хибары лохов, проплывающие за окнами.
— Кыся, это ненадолго, — я выдавил улыбку. — Ты знаешь, что у меня проблемы. Вот, попустится Джалиев…
— Когда, ну, когда он попустится? — закатила глаза она. — А мне шо делать всё это время? Кур пасти? Давай ещё свиней заведём? Ты знаешь, я не привыкла к таким условиям, тут не то, что на каблуках — тут в калошах не пройдёшь! А ребёнка как на коляске катать? Там была квартирка, друзья, салон красоты под боком, площадочка для детей. А здесь что? Ну, ты посмотри! Посмотри-посмотри, оглядись: село и роща дубовая. Даже асфальта нет. У тебя проблемы, а расплачиваться — мне! — машину трясло, и Анжелкин голос дребезжал, как у заики. — Жена декабриста… а я… а я жить хочу! Жить, а не прозябать. А здесь только прозябать можно. Нет… а это, это что? Это похоже на компьютерную игру, где из развалин выскакивают монстры! Да тут вообще люди не живут, только совы по ночам угукают…
Эх, Анжелка ты моя, Анжелика Прекрасная! Если бы ты знала, каково это — постоянно чувствовать себя на мушке, то сопела бы в тряпочку. А уж если бы пуля у тебя над ухом просвистела и чиркнула о стену над твоей кучерявой башкой, то навалила бы ты в свои кружевные трусики. Ты же сидишь и трындишь, трындишь, так и подмывает съездить по твоему милому личику. Обидишься ведь, не дойдёт до тебя, что заслужила. Обидишься и свалишь, и где же я ещё такую тёлку найду, от которой у всех моих корешей стояк?
— Ты обещал особняк за городом, — в её голосе звенела обида. — А везёшь хрену на кулички! Тут же одни недострои!
— Ты бы помолчала, а? Дитём занимайся лучше, — бросил я, обернувшись. — Жить хочешь? Хочешь. Тогда терпи.
Поймав мой взгляд, она закрыла рот, надула губы, отвернулась. Малой размахивал руками и вопил. Дура ты, Анжелка. Красивая дура. Ну, чего бабы если красивые, то дуры, а если умные, то страшные? Исключения есть — тупые уродины. Я ж не лох какой, мне красивая жена положена, такая, как Анжелка.
— А если найдёт нас этот твой… хачик этот? — сменила тему жена.
