Ордо моментально переключился на процедуру помощи, определяя координаты послания и удерживая деку так, чтобы Скирата мог увидеть цифр; затем он открыл комлинк для флотского канала. Их манера речи изменилась; голоса стали монотонными и тихими, и они перешли на предельно краткие и ясные фразы.
Криминалисты замерли, наблюдая.
— Отчет, "Омега".
— Мы высадились. Внеплановая декомпрессия; наш пилот и КП пропали. Нет энергии, но нет потерь.
— Флот, на связи Скирата, у нас "красный ноль". Быстрая эвакуация, пожалуйста — вот координаты. Пилота там нет, и нет точного места.
— Ждите, «Омега». Мы сейчас требуем помощи у флота. Критическое время?
— Десять минут, если мы не взломаем тут люк; примерно три часа, если взломаем.
Скирата застыл, все еще прижав ко рту комлинк. Обрим смотрел на маленькие голографические фигуры; он выглядел как человек, понявший что-то ужасное.
"Мы можем увидеть, как они умрут".
— Продолжай, — сказал Ордо.
— Трое подозреваемых с другой стороны люка, и они его не откроют теперь, даже если б хотели. Дар собрался его взорвать.
— В замкнутом пространстве?
— Мы в броне.
Это верно: Фай выжил, накрыв собой гранату, в доспехе второй модели.
— Выбора у вас нет, так?
— Бывало и хуже, — жизнерадостно отозвался Фай.
Ордо знал, что он имел в виду. Он сам чувствовал свою иную часть, Орд'ику, который хотел оплакать своих братьев… но тот был очень далек, словно принадлежал иной жизни: сейчас превалировал холодный рассудок, заключенный в броню.
— Делайте, — сказал он.
— "Красный ноль" передан на все корабли ВАР в пределах досягаемости, — сообщил Скирата. Ордо не хотел, чтобы сержант смотрел на голограмму в случае, если что-то пойдет не так, и повернулся спиной. Но Скирата развернул его обратно и вошел в поле зрения голограммы, так что отряд его увидел. — Я тут, ребята. Собрались домой, а? Пристегнитесь только.
Его голос звучал очень уверенно, вне зависимости от того, как странно это соотносилось с реальностью. Но Ордо ощущал его внутреннюю беспомощность, и разделял ее: «Омега» была во многих световых годах от Корусканта, далеко за пределами способности сержанта лично выйти на линию огня.
Два солдата сдвинулись, закрывая голограмму, и к ним шагнул Обрим, дипломатично перекрывая вид своим людям.
— Твоему парню Фаю, — сказал он, — мои все еще хотят поставить выпивку.
Именно людей Обрима Фай спас от гранаты. И эта фраза была так близка к сентиментальности, как к ней мог быть близок Джайлер Обрим.
