А что, если бы он поехал к Шарлотте сразу после признания Джайлза? Что, если бы послал к черту весь свет и женился на Шарлотте, а не на Саре? Тогда бы его семья потеряла большую часть своей собственности. Сестры не вышли бы удачно замуж, а Джайлз не стал бы преуспевающим адвокатом. И Шарлотте пришлось бы содержать его на доходы школы.
Но зато он не сожалел бы теперь о многом. Например, о том, что страстно желал Шарлотту, а она его — нет. Или она просто боялась нового сближения?
Дэвид мысленно выругался. Так восхитительно целовать ее и сжимать в объятиях, но как ужасно видеть, что она вычеркивает его из своей жизни. Дэвид был уверен: Шарлотта испытывает к нему такое же влечение, как и он к ней. Они, возможно, занялись бы любовью, если бы им не помешали.
Все еще пребывая в возбуждении, Дэвид принялся расхаживать по гостиной. Что ему теперь делать с этим… с этим совершенно неразумным притяжением, возникшим между ними, с этим желанием, от которого даже сейчас судорожно сжимается сердце? Дэвид не мог находиться рядом с Шарлоттой и не желать сделать ее своей. Но Шарлотта, очевидно, не собиралась позволить ему это.
— Прошу прощения, милорд, — раздался голос, — но миссис Харрис попросила меня показать вам школу. — Я так понял, у вас есть друг, желающий устроить сюда свою дочь?
Очевидно, Шарлотта все же нашла возможность задействовать своего слугу-боксера. И насколько она умна — нашла разумное объяснение пребыванию Дэвида в школе, чтобы не дать разгореться скандалу.
— У меня немало друзей, которые почли бы зачесть отдать сюда своих дочерей, — ушел от ответа Дэвид.
— Это хорошо, — произнес лакей. — У нас сейчас много вакантных мест.
Постаравшись избежать расспросов, Дэвид последовал за слугой.
— Вас зовут Теренс, не так ли?
— Да, сэр, — отрывисто бросил лакей.
Должно быть, этому-здоровяку не слишком нравилась его работа. И неудивительно — ведь он мог бы найти гораздо более удачное применение своим талантам. Теренс был на несколько дюймов выше Дэвида, а его руки напоминали мощные ветви дуба. А еще он выглядел так, словно каждый день съедал на завтрак по половине быка.
— А не тот ли вы Теренс, что побил Джека Хиггинса в Солеи-Грин примерно двенадцать лет назад?
В тот день Теренс Салливан убил Хиггинса — самого известного боксера, сражавшегося без перчаток. Он был бы сейчас примерно того же возраста, что и этот Теренс, работающий в школе.
— Вы хотите увидеть школу или нет? — воинственно сдвинув брови, спросил Теренс.
