— Кончай. Этого не приказывали.
— А кто узнает? Чтоб лучше запомнила…
Одним рывком юбка задрана на живот, с треском слетели колготки…
— Жаль Татарина нет…
Она замычала. Это был даже не протест, просто судорога голосовых связок: только не это! Не надо! Ну пожалуйста…
* * *
— Все прошло нормально? — наконец спросил Фокин, разглядывая влажный кружок, отпечатавшийся на деревянной стойке. Рюмку он бережно держал в жестких, как арматурины, пальцах. Еще недавно владевшее им напряжение начинало понемногу рассасываться.
Они сидели в закусочной «Козерог» — маленьком уютном подвальчике недалеко от Лубянской площади. Сотрудники Большого дома любили обмывать здесь очередные звания, награды и должности.
— Нормально, — кивнул капитан Чуйков. — Как и должно быть. Что-то я перестраховался… Ну, давай!
Они выпили, каждый бросил в рот по ломтику сыра, молча пожевали. Обычная картина — два здоровых грубых мужика расслабляются после работы. Никто не подумает, что ещё час назад один встречался с отъявленными бандитами, а второй его прикрывал. И оба были готовы к чему угодно… Даже смазливая блондинка за стойкой не подумает, хотя и догадывается, что Фокин — «конторский».
— Нутром почувствовал: что-то не так, — продолжал Чуйков. — Знаешь их собачьи «стрелки» — полоснут очередью из подворотни — и все!
— Бывает…
— Ты не думай, что у меня крыша едет… Когда он мне бумаги протянул, как холодом из могилы повеяло. А я левой рукой беру, а правой из кармана ему в брюхо целюсь — успею, если что! Он, видно тоже почувствовал… А может тебя в машине увидели, побоялись… Ладно. Обошлось — и обошлось.
Фокин перевел взгляд на барменшу.
— Лизонька, сделай нам ещё раз.
Блондинка улыбнулась и понимающе кивнула.
— Вот времена настали, — не унимался Чуйков. — Раньше нас все боялись, а теперь и мы пугаемся… А тебе не звонят больше?
— Перестали.
— Мальчики, может вам цыплят пожарить? — спросила Лиза. — Хорошие цыплята, свежие.
— Не надо.
— Они что-то конкретное требовали? — спросил Чуйков. — По делу Зубровского? По Каледину?
— Не по конкретному делу. Вообще. Увольняйся и уезжай. Ты, мол, бык здоровый, так про жену подумай. А то мы её высушим и по почте перешлем…
Мощные челюсти Фокина сжались.
— Дожили, — сокрушенно сказал Чуйков. — Ты представляешь, чтобы в тридцать седьмом году оперу НКВД кто-то угрожал? Нет, ты скажи! Ну и что ты сделал?
— Что, что… Приставил Гарянина, он за ней неделю ходил, как привязанный. Но сколько можно? Ему ж за свою работу отчитываться надо. Купил Наташке электрошокер, научил как в лифт садиться, как квартиру открывать…
