К Лиз подошла Моника.
– Я тебя ищу-ищу! Куда ты подевалась?
– Выходила на балкон.
– Нравится?
– На балконе? Там блюют… Кто этот тип в манжетах?
– Янус? Он артист. Вживается в роль и проверяет, какое впечатление производит на окружающих.
– Это он тебе так сказал?
– А что?
– Ничего. Любопытный чересчур. А она кто?
– Не знаю. Ее Стив привел. Я с половиной присутствующих не знакома.
– Зачем же они тебе?
– Их приводят мои знакомые.
Лиз осуждающе глянула на Монику.
– Я бы не пускала чужих.
– И тебя?
– И меня.
Моника засмеялась.
– Пусть их. Так веселее.
– А где двоюродная сестра Стива?
– Они расстались.
– С родственниками нельзя расстаться. Родственные связи – на всю жизнь.
– Похоже, они развязались.
Лиз снова посмотрела на Монику, но промолчала. Какой-то очкарик в джинсах – Лиз решила, что он одноклассник Моники, – пригласил Монику танцевать, и та ушла в зал. Лиз сказала самой себе: пойду прогуляюсь. Она пошла вдоль по коридору, заглядывая в комнаты. Почти все комнаты были освещены. На диванах под картинами на библейские сюжеты целовались парочки. Везде царило согласие, и только в одной из комнат девчонка ненастойчиво пыталась сопротивляться:
– Я не хочу… не надо…
Лиз прикрыла дверь. Она здесь никому не была нужна. Ей захотелось домой, и она решила уйти, не прощаясь. Последняя дверь в коридоре была отворена, и Лиз машинально заглянула. Слабый свет одинокого бра освещал длинный стол, уставленный фруктами и закусками. На отдельном столе мерцали грани хрустальных бокалов и возвышались стопки тарелок. Лиз хотела уйти, но тут от окна, где в полутьме стояло кресло, кто-то спросил:
– Что же ты ничего не попробуешь, Лиз?
Она вздрогнула. Не потому, что ее назвали по имени: она узнала этот голос. Радостно, растерянно, испуганно Лиз вглядывалась в сумрак, окутывавший говорившего.
– Джек?!
– Не забыла? – Он поднялся, и лампа осветила его.
– Конечно, нет! Значит, твой Энтони тогда приехал?
– Да. Спасибо, что дозвонилась.
– Хотела вернуться, но, понимаешь, подвалила работа… А я тебе все равно уже ничем не могла помочь.
– Понимаю.
Джек двинулся к ней навстречу. Он был в тонком черном свитере-«водолазке» и тугих черных джинсах. Такой высокий, стройный, гибкий… Глаза Джека лучились добротой и явным интересом. Шагал он осторожно, слегка прихрамывая.
– Ты уже ходишь? А гипс?
– У меня был всего лишь сильный вывих, достаточно тугой повязки.
– Это хорошо. Слушай, как ты сюда попал? Ты у них работаешь? Как ты узнал, что я здесь?
